С чужого на свой и обратно - [29]
Я возвращаюсь к себе в Старые Норы крохотным переулком под гордым названием Milkway, Млечный, значится, Путь. Ох уж эта мегаломания Веймута! Именно о ней я думаю, когда вдруг оказываюсь сидящей на тротуаре в совершенно ошарашенном состоянии.
И думаю о Кшиштофе из Валбжиха, которого пырнули ножом на танцполе в ночном клубе «Рандеву»: «Я помню, что находился среди людей, двигался, танцевал. Ни с кем конкретно, так, c толпой. И вдруг сижу на полу и ничего не могу понять. Кто я? Где я? Вижу под собой темную лужу, которая быстро увеличивается. Шум. Мне хочется спать. Полицейский показывает мне свою руку и спрашивает, сколько я вижу пальцев… и я удивляюсь, что вижу, но не могу сосчитать. Сейчас вспоминаю, конечно, что их было три. Никакой боли. Меня просто пырнули ножом».
Может быть, и меня тоже пырнули? – думаю я. Есть тут где-нибудь темная лужа? Нет. Что я должна сосчитать? Кшиштоф что-то считал, не помню, что.
– Я вам помогу, – кто-то протягивает мне руку. – На этом кафеле легко поскользнуться. От молочного магазина остался. Тут когда-то был молочный магазин. На Milkway.
Я поднимаюсь ужасно медленно, как старая баба… Благодарю. Идите себе, добрый прохожий. Идите, пожалуйста. Я должна сама собраться. Обдумать то, что со мной случилось. Ведь что-то случилось. Иначе не потеряла бы равновесия. Я, столько лет бегающая на роликах. Оглядываюсь по сторонам. Сканирую. Справа. Перед собой. Слева. Больно! Снова! Но не падаю, теряю равновесие только внутри себя. И кровь хлещет тоже только внутри. В душе. Дышу диафрагмой, как парамедик учил Кшиштофа, часто растягивая живот. Грудная клетка должна быть неподвижна, тогда не так больно. Можно дышать. Нужно дышать.
В витрине бюро путешествий вижу новое предложение: ДВЕ НЕДЕЛИ НА ШРИ-ЛАНКЕ. ALL INCLUSIVE. ДЕШЕВЛЕ НЕ БЫВАЕТ.
Я хочу к любимому! Я так по нему тоскую! Я так его жажду! Хочу на Шри-Ланку! За любую цену!
Только не могу. Потому что у меня проблемы со счетом. У меня все время выходят два человека – любимый и я. А у него, странное дело, выходят три. А может и больше.
Вдобавок в последнее время я странно себя чувствую. Психологически. Это что-то вроде эха чьих-то кошмарных переживаний. Как будто это меня кто-то пырял ножом, толкал, похищал, держал в темном подвале, душил телефонным кабелем, топил в гостиничном унитазе, бил ладонью по лицу, привязывал к горячей батарее… Вдруг, ни с того ни с сего. Но эти переживания всегда связаны с любимым. Один раз в меня, точнее внутри меня, выстрелили из ехавшей рядом машины. Сначала я думала, что тип в том «мерседесе» просто хочет меня обогнать. Именно тогда я попала в аварию. Не в воображении, а на самом деле. Я почти вдребезги разбила свой гранатовый «RAV». Его взяли в ремонт, а мне на три недели в качестве замены дали «Yaris». Я пару раз проезжала той улицей после аварии. А потом починили «RAV». Отдали мне его вымытым и вычищенным внутри. А отдельно, в пластиковом пакете, все те мелочи, которые обычно я держу в разных ящичках: шоколадки, помаду, визитные карточки, словарики. И был там компакт-диск. Вспомнила, что поставила его в проигрыватель как раз перед столкновением. Я доехала до дома, уселась в кресло с ноутбуком на коленях и вставила диск в дисковод. Услышала какой-то шорох, звуки ветра, капли дождя, бормотание радио. И вдруг:
– Бах! Бах! Бах!
Три раза. В голову. В упор. Точно так, как рассказывал Сергей из Костромы, когда его гангстеры из Московского коммерческого банка похитили из-за невыплаченного долга. Искали по всей Европе и выловили у нас на хуторке в степи под Веймутом.
В меня не попали… Я сидела в кресле, а не в машине. Нелегко попасть в сидящего человека, святая правда.
Этот компакт-диск – единственный, впрочем, выпрошенный мной подарок от любимого. На нем записан скопированный с его iPod’а звуковой файл, который он слушает, когда каждое утро пробегает свои три мили для поддержания спецназовской формы. Ежедневно – за исключением тех дней, когда мы были вместе, потому что тогда ему вроде хватало других упражнений. Этот файл начинается его любимой вещью – «Дорогой в ад» Криса Ри. Он записал мне этот диск во время моей последней поездки на Шри-Ланку, потому что я тоже хотела начать бегать. Думала, что раз я буду вместе с ним, то и бегать мы будем вместе – я тут, он там. Он только усмехался. Даже не подписал диск, настолько он осторожен и не любит оставлять следов.
– Роберт, что со мной?!
А Роберт наливает мне горячего чаю «лапсан-сушонг»: одеяло на колени, другое на плечи, скамеечка под ноги…
– Ну давай уже, выкладывай наконец, – говорит он, когда я полностью укутана. – Не защищай его так… Не прикрывай.
– Но я сама не знаю! В семье меня никто никогда пальцем не тронул! А когда меня касался любимый, я ощущала себя на пути в рай. У него ТАКАЯ эмпатия! Он лучше меня самой чувствовал, чего я хочу, от чего я отлетаю, как мне угодить. Я чувствовала себя с ним тогда в полной безопасности… А тут вдруг ножи, пули, кабели, кипяток… Что у него с этим общего? Почему это так во мне резонирует?
– Но ведь это засело в твоем воображении, правда? В голове. В душе. Что значит все это насилие?
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
«Я не спешил становиться верующим, а воспринимал буддизм скорее как исследователь-психолог. Позже я узнал, что сам Будда советовал именно так относиться ко всем его словам: “Ничего не берите на веру, все проверяйте на собственном опыте…”. Как бы то ни было, 8 января 1994 года я побрил голову и стал монахом ордена Ниппондзан Мёходзи. Через полгода пришло время ехать в Японию. Сэнсэй решил, что в Японию мы поедем через Китай». Потом были Индия и Непал, потом опять Китай и Япония. Пять лет странствий в желтом одеянии и с барабаном в руках.
Эту историю часто называют одним из самых ярких и опасных приключений ХХ века. Слава Курилов, профессиональный океанограф, хотел увидеть весь мир, а родная страна не пускала его дальше своих границ. Тогда он посреди океана спрыгнул с борта круизного лайнера. Он выплыл. «В каком-то смысле он воплощал в себе одновременно и гумилевского читателя, и его же героя, бросающего вызов судьбе… Русской интеллигенции не след забывать своих героев: их не так много. Тот, кто прочтет эту книгу, никогда не забудет страниц, в которых Слава Курилов, покрывшийся за три дня и три ночи одинокого плавания светящимися микроорганизмами, скользит в тихоокеанской ночи, каждым своим движением поднимая ворохи огня; вот он, образ вечного мятежника» (Василий Аксенов).