С чужого на свой и обратно - [23]
Я умираю. В этот раз навсегда.
В пять пятьдесят пять – какое может быть каббалистическое толкование стечению трех пятерок? – меня внезапно возвращает к жизни Лех Валенса, прославившийся использованием в политических теледебатах живого языка простонародья. Он полифонично возвещает свой и мой жизненный девиз: «Ни бе, ни ме, ни кукурыку! Ни бе, ни ме, ни кукурыку!». Моя рука на автопилоте берет «Моторолу», открывает крышку. Звонит пан Юзек. О боже…
– Простите, что я вам звоню, но я уже не могу спать.
А я как раз могу, пан Юзек, но кого это волнует?
– Эва выгнала меня из дома. Подлая цыганская морда! Я теперь сплю на вокзале.
– Мне очень жаль, пан Йозеф…
– Я хотел бы сказать вам нечто очень важное.
– Вы уверены? Если это что-то сугубо личное, то я не смогу переводить для вас в полиции в следующий раз.
– Да не будет следующего раза! Это была случайность… иногда повторяющаяся, но не больше. Это очень важное и личное дело, но я хочу, чтобы об этом знал весь мир!
Ой, спокойно, пан Джузеппе, а? Представляете, по-итальянски «Иосиф Сталин» звучит как «Джузеппе Сталин». После такого открытия «Буратино» как-то иначе перечитывается.
– Может, в другой раз, пан Йозеф?
– Именно сейчас! Я люблю вас! С первой встречи, тогда, с той поллитровкой. Я хочу жить с вами вместе.
На вокзале, Джузеппе?
– Понимаю…
– Я хочу провести с вами остаток жизни! Заботиться о вас. Обожать вас. У вас может быть отдельная спальня.
О господи, наверное, на этом вокзале холодно… В конце концов, сейчас ноябрь.
– Я вам по-настоящему благодарна, но…
– Вы всегда со мной, как ангел-хранитель. И не переживайте, что вы русская. Это для меня не препятствие. У меня ведь уже была цыганка, а это хуже еврейки! Я спал себе на скамейке и вдруг меня что-то ударило: она – для тебя! То есть вы. Что я могу с этим поделать? Ничего, я ведь только человек. Вдобавок мужчина.
– Не сомневаюсь, пан Йозеф, но…
– Скажу больше!
– Секундочку! Послушайте, что я вам скажу. Я уважаю ваши чувства и вашу искренность, но… Знаете, со мной тут такая как бы ошибка природы… Вы стоите? Лежите на скамейке в парке? Это хорошо. У меня нет выхода, я должна ответить искренностью на искренность, пан Йозеф: я делю свою жизнь с женщиной… На самом деле. Алло, вы меня слышите?
– Так значит… вы… серьезно?!
– Совершенно серьезно. Лучше, если вы узнаете об этом от меня, а не из сплетен.
– Но… вы встречаетесь? И все эти дела?..
– Мы живем вместе, пан Йозеф.
– Но это разве любовь? Вы ее любите?
– Да.
– А она вас?
– Тоже.
– Вы в этом уверены? По-настоящему?
– На сто процентов, пан Йозеф.
– Давно это?
– Давно. Когда-то мы были вместе, потом расстались, но сейчас, после моего развода, мы снова вместе. Мы сошлись в феврале. У нас сейчас все в порядке.
– Так… Так… Знаете что? У меня деньги на телефоне кончаются…
Ровно шесть.
– Подъем, Скорлупочка! Мамочка тебе на завтрак приготовила рис с изюмом и сливочным маслом! – раздается на весь дом.
Ведь это именно с мамой я живу с февраля. Она прилетела из Минска, как на пожар, самым дорогим рейсом. Потому что я расплакалась ей в трубку на православный Новый год. Я сломалась оттого, что любимый не отвечал мне взаимностью. Я даже попала из-за этого в автомобильную аварию. Любимый меня потом утешил, но звонить чаще не стал. Я едва не умерла.
Я научилась у любимого вводить людей в заблуждение, не солгав при этом. Ты вроде и не брешешь, а собеседник все равно оказывается обманутым и сбитым с толку. Любимый – мастер таких игр. То есть уже нет… Один раз не уследил, и его словесные построения запутались одно за другое. Я чувствовала себя так, будто моя линия жизни пересеклась с трамвайной… И сказала: «Хватит».
Зато у меня сейчас дома мама и рис с изюмом!
Вот так-то, Джузеппе. Каждый заботится о себе, как может.
Я люблю свою работу! Объявляю период профессиональной меланхолии завершенным!
На часах 7:77, издали так кажется. Из Дaли?
12
12. День за днем крутится калейдоскоп моей работы, в котором укладываются в невероятные узоры кусочки чужих человеческих судеб.
У мамы кончались глазные капли. Я так боялась, что ей их не хватит до послезавтрашнего дня. Поэтому решила отказаться от вызова к задержанному литовскому водителю, у которого обнаружили какой-то подозрительный страховой полис. К назначенному времени капли не были готовы. Пока я выслушивала вежливые и многословные извинения провизорши, муниципальный полицейский наклеил на стекло моей машины, стоявшей у аптеки, квитанцию штрафа за стоянку в неположенном месте. Литовского водителя временно выпустили, так как не нашли другого переводчика. Ему сказали, чтобы снова явился в участок утром, а так как автомобиль ему пока не отдали, ночь ему пришлось провести в городе. Напился в соседнем пабе. После третьей кружки «Бурого мишки» – пиво с водкой – стал нарушать общественный порядок, а именно: принялся бить в морду всем попавшимся под руку. Его арестовали. Мама нашла в ящике комода флакончик с запасом капель на неделю. Врач позднее сказал, что трехдневный перерыв в закапывании не имеет никакого значения. На следующее утро выяснилось, что у литовского водителя был купленный в Вильнюсе полис КАСКО, действительный во всей Европе…
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.
«Я не спешил становиться верующим, а воспринимал буддизм скорее как исследователь-психолог. Позже я узнал, что сам Будда советовал именно так относиться ко всем его словам: “Ничего не берите на веру, все проверяйте на собственном опыте…”. Как бы то ни было, 8 января 1994 года я побрил голову и стал монахом ордена Ниппондзан Мёходзи. Через полгода пришло время ехать в Японию. Сэнсэй решил, что в Японию мы поедем через Китай». Потом были Индия и Непал, потом опять Китай и Япония. Пять лет странствий в желтом одеянии и с барабаном в руках.
Эту историю часто называют одним из самых ярких и опасных приключений ХХ века. Слава Курилов, профессиональный океанограф, хотел увидеть весь мир, а родная страна не пускала его дальше своих границ. Тогда он посреди океана спрыгнул с борта круизного лайнера. Он выплыл. «В каком-то смысле он воплощал в себе одновременно и гумилевского читателя, и его же героя, бросающего вызов судьбе… Русской интеллигенции не след забывать своих героев: их не так много. Тот, кто прочтет эту книгу, никогда не забудет страниц, в которых Слава Курилов, покрывшийся за три дня и три ночи одинокого плавания светящимися микроорганизмами, скользит в тихоокеанской ночи, каждым своим движением поднимая ворохи огня; вот он, образ вечного мятежника» (Василий Аксенов).