С чужим ребенком - [15]

— Но вы ведь представите нам своего сыночка! — с наигранной любезностью воскликнула Джулия.

— Боюсь, он еще не умеет вести себя на званых обедах.

Лидия, воспользовавшись паузой, спросила миссис Ставринидис о каких-то общих знакомых. Та разразилась довольно бессвязным монологом, но тут дверь открылась. Джинни подняла глаза.

В дверях стоял Филип.

Филип безо всякого интереса оглядел Ставринидисов и посмотрел на Джинни. Когда он увидел ее платье, у него перехватило дыхание. Глубокий вырез полуприкрывал ее грудь, и его пальцы чуть задрожали, он словно вновь ощутил прикосновение к этой соблазнительной плоти. И поспешил опустить глаза.

— Добрый вечер! — приветствовал он всех сразу и подошел к Джинни. Встав сзади и облокотившись на спинку диванчика, он ласково тронул ее обнаженное плечо и почувствовал, как она вся напряглась под ласкающими движениями его пальцев. Она так же хотела его прикосновений, как он хотел прикоснуться к ней. И так ли уж важно, что она была любовницей Креона?

Да, важно. Для него — очень важно. Но даже это не могло погасить желание.

Решив поразмыслить об этом позже, Филип безо всякого успеха попытался сосредоточиться на рассказе миссис Ставринидис. Если он немедленно не возьмет себя в руки, Джинни догадается, как сильно она волнует его. А она не должна знать это. Пожалуй, он и сам не хотел этого знать.

Глава четвертая

— Прекрати! — прошептал Филип, покрывая поцелуями щеку Джинни.

Прекратить что? Она не поняла. Его теплое дыхание, касаясь ее кожи, волновало ее, не давало сосредоточиться.

— Это не смешно, — прошипел Филип, — все считают, что мы любовники, а ты никак не реагируешь.

Джинни повернулась к нему и встретилась с его сверкающим взглядом. Его черные глаза казались бездонными и звали утонуть в них навеки.

— Джинни, давай сходим посмотрим, как там малыши, пока Джейсон не пришел. — И Лидия повернулась к миссис Ставринидис: — Вы не возражаете?

— Конечно, нет.

Джинни торопливо поднялась с дивана.

Потом, когда они достаточно отошли от гостиной, она сказала:

— Спасибо, помощь подоспела вовремя.

Лидия вздохнула:

— Я и сама была не прочь сбежать. Долго выносить Ставринидисов мне не под силу. А тут еще Филип так странно себя ведет.

— Почему странно?

— Единственное, что он позволяет себе в обществе, — это поцеловать женщину в щечку. А сегодня он прямо не может от тебя оторваться.

Значит, обычно Филип не демонстрирует на публике своих чувств? Выходит, для нее он сделал исключение. Почему? Очевидно, чтобы убедить Ставринидисов в том, что она его любовница. Что ж, пожалуй, она могла бы ему помочь. Недобрая улыбка тронула ее губы.

— Что это у тебя на уме? — неуверенно спросила Лидия.

— Просто думаю, как дать твоему брату то, чего ему хочется, — откровенно сказала Джинни.

Придя в детскую, они убедились, что дети спят, и вернулись к гостям.

Не успели они переступить порог, как раздался голос Филипа:

— Почему так долго?

— Прости, — виновато отозвалась Джинни и поспешила к нему. Она едва сдержала довольную улыбку, поймав его подозрительный взгляд.

Устроившись за его спиной на диване так, чтоб она могла коснуться Филипа, а он ее — нет, Джинни нежно промурлыкала:

— Каждая минута вдали от тебя кажется мне вечностью!

Кажется, так поется в старинном романсе. Она почувствовала, как дрожат его плечи от сдерживаемого смеха. Ему, стало быть, весело? Посмотрим, не развеселится ли он еще больше к концу вечера.

Протянув руку, она погладила его по щеке. Ему, наверное, приходится бриться дважды в день, чтобы не смахивать на пирата.

И ее воображение живо нарисовало такую картину: Филип с короткой черной бородкой, в свободной белой рубашке с широкими рукавами и тугими манжетами. Он стоит на палубе пиратского корабля, и ветер треплет его волосы.

Но тут ее грезы были неожиданно прерваны. Филип схватил ее руку и положил, не отпуская, на свое плечо.

— А как вам понравилась Греция? — весьма нелюбезно поинтересовалась миссис Ставринидис, взбешенная этим, на ее взгляд, совершенно аморальным поведением.

— Чудесно! — Джинни одарила ее небрежной улыбкой, разглаживая воротничок белой рубашки Филипа. — Просто чудесно.

— О, Джейсон, вот, наконец, и ты! — с очевидным облегчением произнесла миссис Ставринидис, увидев хозяина дома.

Воспользовавшись тем, что все повернулись к Джейсону, Филип быстро шепнул Джинни:

— Ни к чему так откровенно!

Джинни невинно посмотрела на него, словно не понимая, о чем это он.

— Мы тут познакомились с твоей очаровательной гостьей, Джейсон, — сказал мистер Ставринидис. — Она как раз рассказывала нам, что она думает о Греции.

Джейсон взглянул на него как на человека, сморозившего страшную глупость.

— И о греках, — не удержалась Джинни. Какое право имеет этот старый индюк корчить из себя жертву, когда во всем виноват его драгоценный сынок!

— Я просто умираю с голоду, — поспешил Филип прервать неловкое молчание. — Обед уже готов?

— Да, мы только ждали Джейсона, — отозвалась Лидия.

— Естественно, черт возьми, что вы ждали меня. Это мой дом! — Джейсон резко развернулся и направился в столовую. Остальные последовали за ним.

— О чем вы задумались, мисс Элтон? — спросил мистер Ставринидис.