С чистого листа - [7]

Ангела о себе вообще не рассказывала. Он узнал лишь, что ей сорок два года и она до срока вышла на пенсию. Здесь, в пригороде, она поселилась недавно.

Рейне заметил, что она принимала какие-то таблетки. Можно было представить себе множество болезней, которыми можно страдать при таком ожирении, — повышение кровяного давления, астму, диабет. В ответ на его осторожный вопрос Ангела что-то буркнула о руках и со страдальческим видом потерла и помяла их, но Рейне так и не понял, что она имела в виду. Руки, наоборот, казались самой здоровой, самой живой частью ее тела.

С тех пор он вообще избегал задавать ей вопросы. Он мог себе представить, что за плечами у нее тот же тяжкий путь, что и у него, — путь, полный унижений, пренебрежительного отношения и стыда. Но кто знает, может быть, настанет день, когда она захочет все рассказать, и если в этот момент он окажется рядом, то Ангела встретит внимательного слушателя, который сохранит ее рассказ так же, как она выслушала его исповедь и сохранила ее в глубинах своего большого тела.

Однажды он принес с собой бутылку игристого вина с намерением соблазнить Ангелу. Но она решительно отмахнулась и сказала, что не пьет таких напитков.

Это была неудача. Он знал, что многие люди не приемлют алкоголь. Чего он не понимал, так это того, как такие люди ложатся вместе в постель.

Но потом Рейне вспомнил о ее слабости к сладкому и в следующий раз принес бутылку бананового ликера. Ангела отпила глоток и, ощутив сладость, просияла.

План удался на славу. Алкоголь сделал ее раскованной и доступной. Кроме того, его возбуждало, как она вытягивала губы, делая маленькие глотки.

Ангела оказалась очень застенчивой. Она не желала раздеваться под его взглядом, и ей было мало того, чтобы выключить свет в гостиной. Пришлось закрыть дверь, выключить свет в прихожей и закрыть рольставни, хотя никто не мог подсмотреть за ними в окно. В спальне должно быть совершенно темно.

Но разве в большом городе бывает полная темнота? Сквозь щели между полосками ставен просачивался свет с улицы, и Рейне видел, каким огромным было ее тело.

Стоя возле кровати, он почувствовал, как у него перехватило дыхание от такого невиданного зрелища. Внизу расстилался континент из холмов и длинных горных цепей. Между ними виднелись ущелья, овраги и пещеры, распространявшие едкий аромат индийских пряностей.

Он осторожно провел рукой по ее коже. Она оказалась мягкой и влажной. Казалось, тело Ангелы было сделано из какого-то иного материала, чем у других людей. Его собственное тело было жестким и костлявым. Когда он лег на нее, то почувствовал, как открылись его поры, словно для того, чтобы впитать всю эту влажность и мягкость.

После того он продолжал ездить к Ангеле, и их телевизионные вечера неизменно заканчивались в спальне. Банановый ликер понадобился для этого только в первый раз.

Рейне прежде не догадывался, сколько мужской силы таится в его тщедушном теле. Это было удивительное и радостное открытие. Иногда ему становилось неловко за напористость, но Ангела никогда ему не отказывала.

Правда, она никогда не проявляла инициативу, была пассивной любовницей. Во время самого акта неподвижно лежала под Рейне и позволяла делать с собой все, что он хотел. Она никогда не двигалась и всегда молчала. Лежала, как огромная белая гора со всем своим жиром, складками и бороздами. Она стала воплощением сексуальных фантазий Рейне, мучивших его, когда он был подростком. В этих фантазиях он грезил большими, толстыми спящими женщинами, которых он лапал и хватал во сне.

Пассивность Ангелы возбуждала его, делала похотливым, грубым. Он почти насиловал ее, немилосердно мял ей ягодицы и шлепал так, что сотрясался весь ее жир. Он почти до крови кусал ее жировые складки, сжимал и оттягивал ей груди. Она не жаловалась. Просто лежала и широко открытыми глазами смотрела в потолок.

Рейне стало страшно, когда он в первый раз перехватил этот взгляд. Он испугался того, что она умерла от его грубого насилия. Он стал бить ее по щекам, чтобы привести в сознание — сначала слабо, потом сильнее. Кожа щек покраснела, но Ангела продолжала смотреть в пустоту, и ни один звук не сорвался с ее губ.

Она откликнулась только после того, как он в отчаянии закричал:

— Ангела, ты жива?

— Да, да, да. — Голос ее был раздраженным и усталым, как у матери, отвечающей надоедливому ребенку.

Со временем он понял, что Ангела как бы выключала себя и становилась безжизненной, как тряпичная кукла.

Здесь все обстояло точно так же, как с поеданием пирожных. В такие моменты с Ангелой было бесполезно разговаривать, она отсутствовала, погрузившись в иной мир и оставив в этом свое бренное тело.

Сначала эта особенность очаровывала и одновременно пугала Рейне, но потом он перестал о ней задумываться. Тело, которое Ангела ему отдавала, было таким щедрым, таким небесным и манящим, что Рейне просто больше ничто не интересовало, а когда он удостоверился, что и ей не противно, он перестал об этом задумываться.

В какой-то газетной колонке, посвященной сексу, он читал советы красивой опытной женщины таким людям, как он. В газете он вычитал, что чем меньше люди думают в постели, тем лучше. Ему понравился совет, и он решил и впредь неукоснительно ему следовать.