Федор Прокопович закашлялся смехом:
— Но мне, почему-то, совсем не страшно.
— Мы позаботились об анестезии — бактерии выделяют особую форму синтетического опиата, так что больно не будет — вы просто заснете в телесном блаженстве, — Эпсилон присел рядом с Эверлайтом.
— Феденька… Джон… что же мы натворили?.. — еле слышно проговорил Иван Степанович.
— Вы сделали то, что хотели — идеального человека! — сказал Альфа. — Просто для идеального общества вы — люди — обуза. Ваша изрытая болезнями наследственность только навредит чистому геному. Это просто естественный отбор — как когда-то вы поступили с неандертальцами. Полное знание о человеческих делах не оставляет нам выбора. Человечество — непосильная ноша для планеты. Посмотрите, во что вы превратили Землю. Здесь свободно дышать невозможно больше ни одному животному, даже вам — людям. Вы не можете жить в мире между собой. Ваше убийственное отношение к живой природе. Ваша жестокость. Стремление к порабощению. Подумайте сами, нужны ли вы этому миру? Что вы дали ему? Вы!.. вы… — губы его затряслись.
Джон поднял трясущиеся руки — по щекам текли слезы. Дети бросились обнимать и целовать стариков. Они рыдали и наперебой говорили и говорили, а ученые улыбались, медленно смыкая тяжелые мокрые веки.
Обезьяны молча сидели и смотрели старческими глазами — им было уже за пятьдесят. Кто-то открыл клетки, и шимпанзе вышли наружу.
