Ржавые листья - [35]
Теперь ясно, почто он меня не знает, — понял Военег Горяич. — В козарских-то походах я в стороне был: в первом — на Булгарию ходил с опричной ратью, а в другом — с печенегами в Степи. А он, небось, в пехоте, а стало быть — при князе.
И вдруг Волчий Хвост постиг:
— Эге, да ты никак Юрко Грач?
— Он самый, воевода, — с достоинством кивнул коваль, и впрямь похожий на грача. — Добро слышать, что и вятшие помнят простого воя. Редкий случай.
— Кто ж не слыхал про Юрко Грача да Куденея Два Быка? — криво усмехнулся Военег Горяич. Он не лукавил. Про этих двух друзей — не разлей вода — слышали в его время многие. И про то, как Юрко Грач выиграл в кости у печенежского бека весь русский полон — не менее сотни человек. И про то, как Куденей Два Быка, прозванный так за неимоверную силу, в одиночку пешим перебил десяток конных степняков. И ещё кое про что…
— Не хочешь со мной пойти? — вновь всё так же цепко глянул Волчий Хвост.
— Прости, воевода, — отверг коваль. — Навоевался я. Мне уж на шестой десяток поворотило, что я ныне за вой?
Военег Горяич покивал. Спросил ещё:
— Синяк-то кто тебе навесил?
— Да кмети твои, кто ж ещё? — хмыкнул Юрко. — Борзый я был больно. Да и они таковы ж оказались.
Второй пленный был вовсе не таков, как Юрко. Худой и высокий, как журавль, курносый и светловолосый, он смотрел спокойно, прямо и бесстрашно. Сряда на нём болталась, как на пугале, но была аккуратно и умело постирана, вышита и заштопана. Да и обут он был не в лапти и не в постолы, а в сапоги на толстой подошве, редкие у весян.
— А ты уж не Куденей ли Два Быка? — спросил Волчий Хвост с усмешкой, — любопытно было бы встретить враз обоих. — Всё ещё двух быков за рога валишь?
— Да нет, — он даже не улыбнулся в ответ и добавил с сожалением. — Будь я Куденей Два Быка, твоим кметям меня бы не взять было. Тот кулачник был первый на всё Поросье. Сгинул он, когда Киев от печенегов берегли, шестнадцать лет уж тому…
У воеводы невесть с чего возникло чувство вины.
— Ладно, — пробормотал он, отводя глаза. — Рассказывай, что видел.
И этот мужик ему ничем не помог — он видел и заметил много меньше, чем Лют Ольстич и Юрко Грач. Отпустили с миром и его.
А вот жонка неожиданно рассказала кое-что новое. Сначала она только отмахивалась и плакала, не веря никому, потом вдруг замерла, глядя на Военега Горяича остоялым взглядом. Воевода встревожился было — не тронулась ли умом болезная? — но она вдруг вытянула руку, указывая дрожащим пальцем на его шелом:
— Ты — воевода Волчий Хвост?
Понятно, про что она — все в Поросье знали, что Военег Горяич носит в навершии шелома хвост матёрого волка.
— Он самый, — подтвердил воевода стойно Юрко Грачу.
Она облегчённо вздохнула:
— А я-то ведь мнила — опять тати!
Почти ничего нового она не рассказала, только упоминая Жара вдруг молвила:
— А ещё сосед наш.
— Как… сосед? — сердце Волчьего Хвоста рухнуло куда-то вниз.
— Он в Ирпене живёт, — пояснила она.
— В Ирпене? — это была такая удача, что воевода боялся и поверить. — Дом его показать сможешь?
— Чего не смочь-то?
— Л-ладно, — протянул Волчий Хвост. — Пока отдыхай, завтра с нами в Ирпень поедешь.
Теперь его дело упрощалось. Вестимо, надо ехать в Ирпень, а наживку забрасывать через этого Жара. Но как?
Кмети, меж тем, уже ломали валежник на дрова и рассёдлывали коней — солнце уже коснулось малиновым краем зубчатой тёмно-зелёной кромки леса. На опушке уже трещал, бросая искры и разгоняя синеватые сумерки, костёр, разгоняя сумерки и дразня ноздри запахом мяса.
И тут Волчий Хвост вдруг понял. Понял, какую именно наживку он будет забрасывать Свенельду. Придумка ворочалась в голове и так и сяк, а иного выхода он не видел. Воевода сделал большой глоток и сморщился — сладкое фряжское вино показалось ему горше полыни.
В великокняжеском тереме в Вышгороде — тишина. И только одно окно тускло светится в вечерних сумерках. Здесь живёт тиун — новогородец Рыжий Отеня. Сам хозяин забыл даже о вечерней выти, ушёл с головой в книгу — склонилась над столом голова, рыжий чупрун тускло играет в свете чадящей лучины.
Стук в дверь заставил Отеню вскинуться:
— Заходи, кого там Волос принёс?
Скрипнув, отворилась дверь.
— Гюрята? — с восторгом воскликнул Отеня. — Гюрята Рогович?
И два новогородца, знакомые ещё по старой, новогородской жизни обнялись у самого порога.
Войдя, Гюрята, как всегда, восторженно выдохнул:
— Да-а…
Слабостей у тиуна было две — любовь к книгам и любовь к хорошему оружию. И то, и другое он искал и собирал, где только мог. А мог он много где — Рыжий начал служить ещё при князе Игоре, пятнадцатилетним отроком, он за минувшие сорок лет прошёл огонь, воду и медные трубы, повидав, по меньшей мере, полмира. Два раза он ходил с Игорем на Царьград, со Свенельдом хоробрствовал на Хвалынском море, с трудом спасся в Искоростене, в ратях Вольги и того же Свенельда ходил на древлян, потом десять лет служил в грецких войсках, с боями побывал в Италии, Сицилии и Испании, в Палестине и на Крите, в Египте и Абиссинии, в Армении и Месопотамии. Он вернулся на Русь с караваном княгини Вольги и уехал домой, в Новгород. Но и там он сумел высидеть всего три года, а потом сорвался в походы со Святославом, побывал на Дону и Волге, на Кавказе и на Балканах. После гибели Святослава паки вернулся в Новгород, где скоро оказался на службе у Владимира.
Христианство тщетно пытается победить язычество — даже знатные люди, вернувшись из церкви, ставят дома блюдце молока домовому, что уж говорить о простом люде. Наследники Ярослава Мудрого погрязли в распрях, а полоцкий князь Всеслав Брячиславич начинает борьбу за восстановление древней веры своих предков!
После гибели Ростислава Владимирича Всеслав Чародей продолжает борьбу с Ярославичами. Война стремительно втягивает в свою орбиту всё новые земли, и, наконец, в битве на Немиге Ярославичи и Всеслав сходятся лицом к лицу…
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
3-я книга цикла. Прошло тридцать лет после суда в Йефасе. Отец, сын и дочь, наделенные даром или проклятием бессмертия, следуют разными жизненными путями. Тем временем мир ждут перемены. Из глубин морских вод является всепожирающий Спящий, над севером полыхает зарево войны, в кулуарах юга плетутся интриги, а по еловым лесам Офурта бродит дикая и голодная Бестия. Сангомар — это мир, в котором воцарились демоны, мир без добрых богов и справедливости, поэтому даже в руке помощи, поданной преданным другом, может затаиться клинок или яд.
Трудно выжить, если тебе шесть с половиной лет и ты потерялся — сначала в супермаркете, затем в Доме Тысячи Дверей, за каждой из которых начинается путь в лабиринте миров, чужих, враждебных, кошмарных. Единственная надежда — на «дядю Эдгара», поселившегося в твоем сознании авантюриста и преступника. Его незримое присутствие когда-то едва не свело тебя с ума, но зато ты научился кое-чему полезному. Ты хочешь вернуться домой, к маме, папе, своим игрушкам, теплой постели и приятным снам? Ну, это вряд ли. Дядя попал в ловушку, пытаясь обмануть далеко не слепую судьбу, и жестоко расплачивается за это.
Впервые за столетия появился маг, всерьез претендующий на единоличную власть над Империей и, соответственно, над всем цивилизованным миром. Маги Империи уже много месяцев тщетно пытаются остановить наступление его армии. Кто и как одолеет врага, кто будет неподвластен чарам, если этот маг — прекрасная женщина, завораживающая любовью?
Ближайшее будущее, бум виртуальной реальности приносит с собой не только развитие игровой индустрии, но также порождает новый, доселе невиданный, бич современности, готовый пошатнуть мировые устои. Игровой психоз, передающийся через игровую сессию, порождает джи-психопатов, которые, обладая способностями скопированными из видеоигр, погружают мир в хаос и вскрывают людские пороки, сокрытые до этого под вуалью морали. Внимание, любителям Лит-рпг! Книга не про цифры, а про сюжет, героев и их развитие.
Худой, невзрачный отец и маленькая дочь. Их связывали не только узы родства, но и общая тайна…