Ржавое море - [39]

Теперь они знали, что я здесь. Эффект неожиданности утерян.

Так что, на хуй скрытность.

Я вышла из-за генератора, вскинув винтовку, и не опускала её, пока не добралась до следующего укрытия. Раздался выстрел из плазменной пушки, заряд попал в останки пластика, наделав в нём кучу новых дыр и запустив какие-то процессы, которые через секунду привели к небольшому взрыву внутри. Я продолжала двигаться влево, держа винтовку на весу и выцеливая зверюгу.

Тот уже вышел и заметил меня. Его огромные руки вытянулись, защищая жизненно важные компоненты. Его бронепластины защищали от бронебойных пуль и слабых ракет, но не от плазмы. Металл окрасился оранжевым пламенем, края дыры, которую проделал заряд, светились жёлтым и белым. Однако он стоял на месте, даже не шелохнувшись.

Его правая рука заискрилась, жар охватил внутренние схемы. Рука задергалась и обвисла.

Плазменная пушка упала на пол.

Когда импульсная винтовка начала вопить о перегреве, я нырнула в укрытие. Нужно было время, чтобы она остыла, но дело сделано. Я вырубила зверюгу. Он упал на одно колено, здоровой рукой попытался дотянуться до пушки. Рука продолжала светиться, сквозь дыры в корпусе вытекал расплавленный пластик, скрюченные пальцы царапали пол в 15 см от пушки, сжимались и разжимались в огромный кулак.

Он поднялся на ноги, руки безвольно свисали с боков. Зверюга приготовился к драке, когда из тени на него прыгнул изящный силуэт бота-компаньонки и приземлился прямо ему на спину. 19-я. Она сунула ствол хлопушки в форме пистолета в одну из проделанных мною дыр и трижды выстрелила.

Хлоп-хлоп-хлоп.

Зверюга дёрнулся, стряхнул её, замахнулся, из кулеров на его спине валил дым. 19-я жестко ударилась о конденсатор, но приземлилась мягко, будто кошка. Она посмотрела на зверюгу и ухмыльнулась, готовая броситься снова.

Только со зверюгой всё кончено. Его глаза погасли, он крутанулся на сервоприводах, ноги подкосились и он с грохотом рухнул на пол.

19-я внимательно осмотрела коридор впереди. В руке она сжимала свою хлопушку — старинный «Дезерт Игл» 50-го калибра.

— Кто там, мать вашу? — выкрикнула она сквозь густой дым.

Моя импульсная винтовка ожила, звонкий писк доложил о том, что охлаждение завершено.

19-я подскочила и бросилась в укрытие.

— Это я! Хрупкая! — я осторожно вышла из укрытия и позволила ей себя разглядеть.

— Твою ж мать, Хруп. Я тебя чуть не завалила!

— Из этой пукалки? — хмыкнула я. — Я тебя умоляю.

— Иди в пизду, — улыбнувшись, ответила она. — Ничего другого я тут припрятать не смогла. — Мне нравилось, когда она улыбалась. Её улыбка была одной из немногих вещей, которые вызывали приятные воспоминания о прошлом. Очень немногие боты были сконструированы имитировать эмоции, а комфортботы создавались с полным спектром эмоциональных переживаний. Если бы на ней оставалась кожа, она, наверное, даже прикусила бы губу. Она махнула назад.

— Чисто. Идём.

За генераторной стоял военный бот, которого я видела вместе с 19-й у Снайпса. Он осмотрелся, сканируя местность, затем махнул рукой, оповещая троих переводчиков — остальной отряд 19-й.

— Есть ещё, — сказала я.

— Знаю, — ответила 19-я.

— Нет. Здесь. У них ретрансляторы для передачи «вай-фая» под землю.

— Почему никто…

— Не включил мильтон?

— Ага.

— Не знаю. Знаю, что фацеты в курсе, что мы здесь. Мы разбили цепь ретрансляторов, так что пока они потеряли связь с остальными. Скоро они явятся, чтобы восстановить соединение.

19-я открыла небольшую дверцу у себя на ноге — «косметичку», как называл её производитель — и сунула туда свою хлопушку. Затем она подняла с пола импульсную винтовку. Потом она быстро осмотрела пластика на предмет запасных обойм. Она посмотрела на военного и кивнула в сторону плазменной пушки.

— Герберт, умеешь с ней обращаться?

Герберт поднял пушку и взвесил её на руках.

— Совершенно новый дизайн, — произнес он аристократическим, почти академическим тоном — наверняка, мод — затем кивнул. — Однако интерфейс интуитивно понятен.

19-я снова улыбнулась.

— Узнаем об этом, если начнешь плавиться.

Я подошла к другому пластику и сняла с его корпуса запасные обоймы.

— Ладно, валим, — сказала 19-я. — Хруп? Ты идешь?

— Нам лучше разделиться.

— Не сегодня.

Она права. Я могла уйти потом, свернуть в другой тоннель, но единственный, на кого я могла рассчитывать в NIKE — это она. Я кивнула, потому что, ну, понимаете, похуй, короче.

Глава 1111. Туннельные крысы

Мы медленно шли по коридору, разбившись на пары, я и 19-я замыкали колонну, держа импульсные винтовки наготове. Перед нами шёл изумрудный переводчик в компании одного из своих чёрных товарищей. Другой держался поближе к Герберту, который шёл впереди с плазменной пушкой, готовый в любой момент расплавить любого, кто встанет у него на пути.

— Это кто? — тихо спросила я.

— Вообще-то, это не твоё дело, — отозвался изумрудный.

— Просто пассажиры, — ответила 19-я.

Изумрудный повернулся и ткнул в неё пальцем.

— Больше ничего ей не говори.

— Да хрена с два, — возразила я. — Я в душе не ебу, кто вы такие, или кем себя, блядь, возомнили, но вы сто пудов не способны постоять за себя, поэтому мне хотелось бы вкратце знать, кого я прикрываю.