Ржаной хлеб с медом - [52]

Папаша Андулис сидел, освещенный лучами заходящего солнца. Приглашение выпрямило опущенные плечи. На лице гордость. Вишь, честь какую бывалым ребятам оказывают. И девчонкам тоже. Элла в колхозном свинарнике не только медаль ветерана труда, но и орден заработала. А кто был долгие годы самым знаменитым токарем в мастерских? Андулис Добелис. Знать бы, нужно ли прикалывать награды? Если да, то Элле придется надевать платье поплотнее. На тонком тяжести провиснут, еще порвут материю. Тогда боевые награды тоже надо прицепить. Занятно, каждый сам будет искать свое место на эстраде? Или колонной всех поведут? С песнями? Лучше всего шагать под звуки марша «Штыками на солнце сверкая, когда трубы в дорогу зовут». Андулису было два года, когда отец уходил сражаться за революцию. Держал его на коленях и пел ему марши. Отец ушел в революцию и не вернулся. Сыну тоже выпало сражаться. Он ушел на войну. Защищал отцовскую революцию, его победу. И вернулся.

Андулис вздрогнул. Элла гремела ведрами.

— Пойду корову пригоню.

— Уже подоила.

В словах жены нет упрека. Но Андулис смущен. Сидит под вечерним солнышком, вспоминает революцию, отцовские марши, войну, которую прошел. И чувствует себя виноватым перед Эллой за свою военную любовь. За докторшу, которая залечила его раны. Андулис ее поцеловал. И тогда она сказала, что отныне он может начинать понемногу гулять. Для первого раза сама предложила выйти с ним вместе. На всякий случай. Так и пошли вдвоем. И было им хорошо. К счастью, Андулиса вскоре снова отправили на фронт, а то бы докторша совсем вскружила ему голову. Одно время об Элле и думать забыл.

— Уже подоила.

Папаша Андулис как раз дошел в воспоминаниях до своей докторши, оттого и почувствовал угрызения совести. Оттого и собрался пригнать корову, а в руках держал коробку с зубьями для грабель.

— Да успеешь ты новые вставить. Сходи-ка лучше накоси корове на ночь.

Элла знает, когда молчать, а когда можно стариком покомандовать. Сейчас как раз настал момент показать свою власть.

— В загородке для поросенка надо корыто приподнять. В навоз ушло. Колонка кланяется, как подстреленная птица. Может, там шуруп какой-нибудь надо привинтить. Колотушка расщепилась в метелку. Корову не привяжешь — нечем колышек забить.

Дождалась Элла своего часа. И знай себе сыплет. Андулис не возражает. Слова не скажет поперек. Элла это знает. Все сделает, что велит. И это она знает. А уж когда старик прикажет искать очки, Элла сядет и будет покорно его слушать. И когда Андулис не пойдет за коровой, промолчит. Сделает вид, что поверила: у мужа и впрямь дела поважнее.

Добелисы давно заработали на пенсию, но возятся по дому, спины разогнуть некогда. С коровой, поросенком, курами, с собакой, двумя кошками — забот хватает. А добавьте к этому сенокос. И несносные сорняки, что прут изо всех грядок, изо всех борозд и нахально растут прямо, можно сказать, у тебя под носом. Не успеешь пройтись мотыгой, глянь, опять заросло.

Кроме всего прочего Андулис должен смотреть за шлюзами. Года два назад в озере подняли уровень воды. Последить за створами попросили папашу Андулиса. Чтобы в паводок и после сильных ливней вода не наделала бед.

Когда вода в озере нагревается, из санатория, что за лесом, приходит врач Адольф. Целый день торчит возле шлюзов. Жарит колбаски на костре, загорает. Спечется — бежит под водопад. Согнет руки, растопырит локти в стороны. Будто ищет опоры. Проверяет водой упругость кожи. Кажется, струи вот-вот пробьют в ней дырки. Но Адольф вылезает из-под водопада розовый, как после хорошего массажа.

— Не навредили бы вы себе, доктор.

Адольф с победным видом отряхивается.

Доктор и его жена Дзидра — единственные, кто заходит к Добелисам. За молоком, за сметаной. За солеными огурчиками. У Добелисов в бочке они сохраняются крепкими и ядреными до самого Иванова дня. Заноет у Эллы поясница или скрутит Андулиса ломота в костях, оба бегут к доктору Адольфу. Никому они так не верят, никого так не слушают. Поэтому случись зайти во двор чете докторов — Элла не знает, куда их усадить, спешит достать из кладовки круг колбасы, вытаскивает из колодца бидончик с молоком. Андулис распоряжается:

— Супруге принеси сок.

— Неужто сама не знаю?

И Элла бежит.

Доктор Адольф помешан на молоке. Супруга предпочитает игристые соки.

— Берите, почтенная, прошу! Сразу пейте, пока не опала пена у моего шампанского.

Почтенная. Это очень душевное обращение. Оно говорит об искреннем уважении хозяев к хорошему человеку, который лечит расспросами о жизни, о повседневных мелочах, о собаке и кошках. Адольф приносит лекарства, Дзидра — бодрость. Вдвоем встряхивают старичков, и те какое-то время снуют-хлопочут без скрипа.

Чету докторов в этом доме ждут не дождутся. Жизнь у озера течет уединенно. С одной стороны лес, с другой — вода. Рыболовы, конечно, приходят, но те не в счет. Чужой, он и есть чужой. Зато чета докторов — свои. Как только папаша Андулис завидит их издали, сразу начинает торопить Эллу:

— Глянь, доктор с супругой. Есть у тебя чем людей угостить?

Когда гости открывают дверь, на столе их ждет кувшин молока, мед и домашняя колбаса. Хозяйка всякий раз извиняется: