Рыжий рыцарь - [59]

— Почему? — спросила Миста.

— Там обитает Шугрох, — ответил Ворон замогильным голосом.

Тристан непонимающе смотрел на урла.

— Больше я ничего не скажу, — ответил Ворон. — Урлам неведом страх, но Шугрох пугает нас так, что мы не говорим о нем.

— В общем, — подвел итог Грингил, — урлы никогда не суют своих носов в Мертвый Проход.

— Как же они попадают на эту сторону гор? — Тристан не мог совладать с любопытством.

— Через Лаз, — ответил Кестиан. — Подгорный тоннель, вырытый ими во время одной из войн. Но не об урлах речь.

— Дело в том, — пробурчал Грингил, — что лучше встретиться с дюжиной урлов, чем с одной из тех тварей, что обитают в Проходе.

— И кто там живет? — набравшись храбрости, спросил Вирель.

— Мантикоры, — сказал Кестиан. — Свирепые и кровожадные твари. Слышали о них?

— Из песен, — сказал Вирель. — Чудовища с телом льва, человеческой головой и хвостом скорпиона. А на конце хвоста шипы со смертельным ядом. Я думал, это сказки.

— Увы, нет, — покачала головой Лерира, — и лучше держаться от них подальше.

— Хорошо, — прервал ее Кестиан, — с мантикорой справиться можно. Главное — не паниковать, когда она появится. Если стоять неподвижно и не шевелиться, то мантикора, скорее всего, повернется и уйдет.

Тристан лениво положил кусок сыра на хлеб.

— Есть опасность посерьезнее, — сказал капитан, принимаясь за солонину. — Гарпии. Правда, их в Проходе немного, и есть надежда, что вы их не встретите.

— А если встретим?

Кестиан удрученно покачал головой.

— Есть способ, — сказала Лерира, — но он состоит в нарушении правила безопасности номер один — не соваться в пещеры. Увы, другого спасения нет. Если вас атакует гарпия, надо прятаться в пещере. Туда они не полезут.

— Не так уж и трудно, — сказал Тристан.

— Да, — Кестиан отпил еще вина, — только в пещерах водятся твари, которые будут в сотни раз опаснее мантикор и гарпий вместе взятых.

— Рассказывайте. — Вирель боролся с дрожью. — Нам уже ничего не страшно.

— Похвально, огрова печенка, — кивнул Грингил, — тем более что это тот случай, когда даже у нас мурашки по коже бегают.

— В человеческом языке нет имени для этих жутких тварей, — начал Кестиан.

— В языке урлов тоже, — мрачно добавил Ворон. — Мы зовем их зугдулами.

— По-нашему просто «никто», — перевел Кестиан. — Говорят, это огромные ящеры с паучьими ногами. Когда человек слышит их шипение, он теряет волю и разум.

— Говорят? — не понял Вирель. — То есть вы никогда сами их не видели.

— Никто из тех, кто видел зугдулов своими глазами, не оставался в живых, — едва слышно сказала Лерира.

Снова наступила гнетущая тишина.

— В ваших книгах не сказано, что можно сделать, если их все-таки встретишь? — спросила Миста.

— Там сказано, что только зло может победить зло, — сказал Кестиан. — И больше ни слова.

Из рассказа леопардистов следовало, что Мертвый Проход — этакий зверинец, где собраны самые страшные чудовища со всего света.

— Что-нибудь еще? — спросил Тристан, готовясь выслушать рассказ об очередном кровожадном монстре.

— Нет, — сказал Кестиан. — По-моему, и так достаточно.

Тристан посмотрел на своих друзей. Решимости в них заметно поубавилось.

— Я не заставляю вас идти со мной, — сказал он твердо. — И пойму, если вы не захотите составить мне компанию.

Миста посмотрела на него исподлобья.

— Знаешь, — сказала она негромко, — ты болван. Мы тебя одного туда просто не пустим.

— Втроем точно веселее, — сказал Вирель, — да и материала для великой песни наберется немало.

— Это славно, — сказал Кестиан. — Держитесь вместе, и, может статься, это вам поможет. Я дам вам еще один совет — постарайтесь сдерживать себя в минуты гнева. Эта мгла… Словом, я не знаю точно, но, возможно, там действует какая-то древняя и злая магия. Многие из тех, кто ходил туда, ссорились даже из-за мелочей, и близкие друзья теряли друг друга навсегда. И самое главное, если вам удастся пройти через Мертвый Проход, то не вздумайте расслабиться и решить, что дело сделано.

— Да, Гнусомунда со скварами приятной компанией не назовешь, — согласилась Миста.

— Вам не Гнусомунда, а Глуншула нужно опасаться, — сказала Лерира, — вот настоящий враг, сильный, хитрый, изворотливый.

— Я думал, хитрость и изворотливость у урлов не в чести, — сказал Тристан неуверенно, ибо боялся обидеть Ворона.

— Ты прав, — кивнул урл, — но только не в случае с Глуншулом. Такого вождя еще не было.

— Что же в нем такого?

— Обычно, когда умирает предыдущий гусухэ, или вождь, или царевич, как это называется у нас, то его место занимает самый свирепый. И это вовсе не обязательно сын предыдущего гусухэ. Ему нужно еще отстоять свое право называться вождем. Для этого он должен одолеть в бою всех, кто заявит свои претензии на главенство. Но Глуншулу никто не посмел бросить вызов.

— Он, по сути, правил урлами еще до гибели своего отца, — подтвердил Кестиан, — уже тогда его слову верили больше. Обычно урлы не идут за тем, кто проявляет осторожность, но только не в случае с Глуншулом. Его осторожность и хитрость приносили им победы. Урлам не пристало отказываться от боя, какую бы опасность они ни встретили. Бегство считается величайшим позором. Мы много раз этим пользовались. Именно благодаря этому обычаю урлов нам удается сдерживать их на наших границах, обходясь небольшими потерями. Глуншул — первый из урлов, применивший тактику вместо грубой силы. Если урлы с их численностью и любовью к битвам начнут действовать слаженно и не будут лезть на рожон, то Амбиния и месяца против них не продержится. Это Глуншул возглавил атаку на Тарг, и теперь крепость лежит в руинах.