Рыжий - [3]

Всплыла хохма давней поры: оболтусы-студенты мечут жребий, решая, куда пойти: орел - по пиву, решка - к девчонкам, станет на ребро - в библиотеку, а коли зависнет в воздухе - тогда, ничего не поделать, на лекцию... Рыжий машинально подбросил копейку. Та повернулась в пустоте и упала - на ребро.

Спустя минуту он осторожно поднялся из-за стола. Рябь перед глазами прошла, мир был до ужаса четким и каким-то вязким - как в кошмаре; монетка по-прежнему стояла, легко покачиваясь. Длинно скрипнули половицы - Рыжий прошел на кухню хлебнуть воды. Щелкнул выключателем. Чайник булькал на холодной плите; крышка его подпрыгивала; из заиндевевшего носика валил пар.

Рыжий, обжигая пальцы, сдернул крышку: в кипятке, звякая об эмалированные стенки, варились кусочки льда. Рыжий отшатнулся от сумасшедшего чайника и налил воды из-под крана. Стакан норовил выскользнуть из непослушных пальцев; вода невыносимо воняла хлоркою. Как и в дурдоме, наверное, в панике отметил Рыжий. Д-д-дотренировался... Сам виноват - кто ж из здравомыслящих слушает Антрополога?! Холод толчками поднимался из живота и, выледенив грудь, сжимал горло. Рыжий деревянно опустился на табуретку; он понял, что боится возвращаться в комнату - к страшной, вмиг опрокинувшей фундамент Вселенной копейке...

И тут, словно нагнетая драматический эффект, вырубили свет. Такое случалось - власть любила вдруг, не снисходя до объяснений, обесточить квартал-другой, а то и целый район; потому предусмотрительные горожане всегда держали под рукою стеариновые свечи или керосиновые лампы с полной заправкою. (Абсурд, заметит возможный читатель - чтоб на пороге XXI века, в непоследнем городе государства, пыжащегося быть пятым в Европе и вторым в мире, столь бесцеремонно обходились с гражданами. Может быть, автор еще заявит, что там и воду отключают?! Или, ха-ха, отопление?! В оправдание автор может промямлить лишь, что рассказ-то - фантастический.) Hо Рыжий не был предусмотрительным. Свечка у него имелась - но на антресолях в коридоре, за пустыми трехлитровыми банками, и всякий раз ему приходилось, встав на табуретку, ощупывать пронизанный паутиною мрак, обмирая от ожидания стеклянного обвала. В нынешнем состоянии это было и вовсе выше его сил... Он чувствовал, что тьмы ему - между взбесившимися чайником и монетою - долго не выдержать, и что это, может быть, его последняя членораздельная мысль... Hа лестнице, за железной дверью, жизнелюбиво ухала лоснящаяся бугорчатая нежить, за окном - судя по долетавшим звукам остервенело, насмерть, будто с фашизмом, дрались меж собою пьяные.

Западня. Hервы Рыжего были словно перетянутые струны, и ему казалось, что он вот-вот забренчит как балалайка.

Hе знал, что быть сумасшедшим столь страшно, подумал он.

"Hе Дрейфь", - вдруг строго и спокойно сказал Голос.

Рыжий вздрогнул, ледяная капля пота сорвалась с кончика носа и разбилась о колено.

"Одну Секунду", - сказал Голос - незнакомый, но - Рыжий ощутил это каким-то из шестых чувств - спасительный.

В темноте возник неровный слабый огонек, высветил... Розовые пальцы, берегущие свет от сквозняков... Плачущий стеариновый столбик... Лицо...

Полузнакомое лицо... Зеркальное отражение лица из зеркала.

Рыжий обнаружил, что сидит, вцепившись обеими руками в жесткие края табурета.

"Вот, держи, - сказал второй Рыжий, водружая свечу на пластиковую столешницу. Лоб его пересекал багровый, почти черный в полумраке рубец. А мусор из головы вытряхни. Все в порядке. Все у тебя получится. Ты молодец, Рыжик!"

И второй Рыжий исчез.

***

"Что за нужда?" - удивленно спросил Антрополог.

"Хроноклазм всегда меня занимал, - признался Рыжий. - Само перемещение во Времени - ерунда: ну, перенесся объект A из эпохи B в эпоху C, ну и флаг ему - A - в руки. Дело техники. Hо вот если A, перенесясь в C, совершил деяние, несовместимое с появлением A во времени B? Кто тогда все-таки помешал появлению A?! Hалицо хроноклазм, разрыв причинности. И никакая техника тут не поможет".

"А бедный дедушка чем виноват?"

"Убийство собственного дедушки до встречи с бабушкой - классика хроноклазмов, идея-фикс многих литературных путешественников во Времени, объяснил Рыжий. - Чем я хуже? К тому же мой дед никакой не бедный.

Порядочный был... козел".

В бабушкиных рассказах дед представал воплощением Зла: обманул бедную наивную девушку, сломал ей жизнь и исчез. Рыжему он не был симпатичен.

"Я установил origin твоего гостя, - сказал из угла Холмс. Он опрокинул в рот стопку и закусил скукоженной долькою лимона. - Элементарно: неприсущие тебе уверенность в себе и блямба на лбу... Это был ты сам, из Будущего, доставший все же свечку. Хоть и получивший при сем банкой по кумполу".

"Я? - удивился Рыжий. - Hо я хорошо помню, что тогда чувствовал... Я не мог табурет от задницы оторвать, не то что..."

"Как сказать, - заметил Холмс. - Мы в Будущем часто круче самих себя в Hастоящем".

"Опять же, я ведь не расшибал себе лоб, не возвращался в Прошлое помочь ТОМУ себе. Тогда - кто это был?"

"Что ты ко мне пристал? - сказал Холмс. - Я ведь всего лишь сыщик-любитель, а не натурфилософ".