Рыжие братья - [33]

— Какую я книгу нашел! — воскликнул дядя, весело здороваясь с племянницей, — единственную, редчайшую… Но…

Он увидел испуганные глаза племянницы и встревожился.

— Но… что случилось? Ты испугана? Что-нибудь случилось с Джузеппе?

— Скорее идите домой, я вам все расскажу. Случилась ужасная вещь. Я не знаю, что нам делать. Одно я знаю: я не успокоюсь, пока все это не выяснится и вы не будете в безопасности.

Альберт, войдя в дом, снял пальто и шляпу. Усадив его в кресло в библиотеке, уставленной пятью тысячами томов, Дженни рассказала о встрече с Робертом Редмэйнесом. Ошеломленный дядя молчал несколько минут. Известие не испугало его, но он не понимал, как такая вещь могла случиться. Что могло привести сюда беглого брата? Внезапно он вспомнил о смерти Бендиго и почувствовал смутную опасность.

— Ты не ошиблась? — спросил он. — Ты можешь сказать, без малейшей тени сомнения, что действительно видела живого Роберта, а не кого-нибудь, кто на него похож? Ты не думаешь, что это могла быть галлюцинация?

— Я молю Бога, чтобы это было все так, дядя Альберт. Но я совершенно уверена, что это был он.

— То, что ты видела его как раз таким, каким видела в последний раз в клетчатых штанах и красном жилете, — скорее галлюцинация, — возразил дядя. — Каким образом бедный малый, если правда, что он жив, мог целый год носить одни и те же штаны и путешествовать в них по всей Европе?

— Не знаю. Но я видела его так же ясно, как вижу вас. Я совсем не думала о нем, и он появился совершенно внезапно и неожиданно в нескольких шагах от нас.

— Что же ты сделала, когда увидела его?

— Я испугалась. Ассунта говорит, что я вскрикнула и упала в обморок. Когда я пришла в себя, его уже не было.

— Ну, а Ассунта тоже видела его?

— Это было первое, что я спросила у нее. Я надеялась, что мне померещилось. Но она видела его очень хорошо, подробно описала его и даже заметила, что он похож на немца или англичанина. Она слышала, как он вскрикнул, заметив нас, и видела, как он потом побежал в лес и скрылся.

— Он узнал тебя?

— Не знаю. Вероятно, узнал.

Альберт Редмэйнес закурил сигару и молча сделал несколько затяжек.

— Это чрезвычайно мне не нравится, — задумчиво произнес он, — я очень хотел бы, чтобы никто об этом не знал. Полиция опять может вспомнить о деле, и нам придется являться на разные допросы и испытывать различные беспокойства и неприятности. С другой стороны, вспоминая о брате Бендиго, я сам начинаю бояться.

— Неизвестно, каким чудом Роберт скрывался шесть месяцев и внезапно появился как раз у нашего дома. Придется принять некоторые меры безопасности, Дженни. Боюсь, что тебе тоже грозит немалая опасность, моя девочка.

— Может быть, — согласилась она. — Но главное дело не во мне, а в вас. Дядя, вы должны сегодня, сейчас же что-нибудь сделать!

— Да… Провидение нас предупредило, мое дитя. Но на Бога надейся, а сам не плошай. Нужно что-нибудь предпринять. До сих пор в жизни мне никогда не грозила физическая опасность, и чувствовать ее чрезвычайно неприятно. Мы выпьем сейчас крепкого чая и потом подумаем, что нам делать. Признаюсь, я совершенно растерян.

— Вы не должны здесь оставаться, — настаивала Дженни. — Вы должны сейчас же поехать на Белладжио и оставаться у синьора Поджи, пока мы точно не узнаем, что нам грозит.

— Хорошо, подумаем. Но сначала приготовь мне чаю и оставь меня на полчаса.

— Но… но, дядя Альберт… он… он… может прийти каждую минуту!

— Не думаю. Бедный малый стал теперь, вероятно, ночной птицей. Днем он не явится сюда, боясь, что его могут схватить. Оставь меня на полчаса и скажи Эрнесто, чтобы он не впускал в дом никого незнакомого. Хотя, повторяю, до наступления ночи нам нечего бояться.

Через полчаса Дженни вернулась и подала чай.

— Пришла Ассунта. Она больше не видела дяди Роберта.

Альберт Редмэйнес был задумчив и молчал. Он выпил крепкого чая и съел сухое печенье. Потом, закурив сигару, рассказал племяннице свой план.

— Провидение, по-видимому, на нашей стороне. Питер Ганс собирался навестить меня в сентябре и уже прибыл в Англию. Когда он услышит, что воскресла история, о которой я писал ему прошлой зимой, я уверен, он немедленно переменит свои планы и сейчас же приедет сюда. Правда, он очень положительный и аккуратный человек и терпеть не может перемен, но если узнает, что мне грозит опасность, он все бросит и явится ко мне. Я тебе уже говорил, что он мой лучший друг, и я знаю, он действительно очень любит меня.

— О, я уверена, он приедет.

— Напиши два письма, — продолжал Альберт. — Одно Марку Брендону, молодому сыщику из Скотланд-Ярда, о котором я сохранил очень хорошее мнение, а другое — мужу. Скажи Брендону, чтобы он повидал Питера Ганса и попросил его приехать сюда, как только позволят его дела. А Джузеппе скажи, чтобы он немедленно возвращался. Он смелый и решительный человек и будет надежной защитой до приезда Питера Ганса.

Дженни, однако, не выказала большой радости.

— Мне так хорошо и мирно жилось с вами.

— Я очень рад, что тебе было со мной хорошо, но присутствие Дориа необходимо, чтобы успокоить мои нервы. Он очень силен, смел и сообразителен. Он, кроме того, знает Роберта в лицо, и если Роберт попытается проникнуть в дом, он один сумеет опознать его и вовремя предотвратить несчастье. Если тебе не померещилось, и брат действительно появился здесь, это значит, что он хочет свидеться со мной наедине, как с Бендиго, но я ни за что не пойду в ловушку. Мы встретимся с ним в присутствии вооруженного человека — Джузеппе, например, — или совсем не встретимся.