Рыжие братья - [29]

Брендон ничего не ответил. Он был раздосадован тем более, что слова инспектора не были лишены известной правды.

Снова были осмотрены площадка и место, оставленное телом. Марк точно смерил расстояние от этого места до обрыва. Тело могло быть сброшено вниз только в том случае, если бы убийца поднял его на руки и пронес несколько шагов. Однако тяжелые, подкованные гвоздями сапоги по странной причине не оставили на земле никаких следов. Не могло же, однако, тело подняться в воздух и исчезнуть, как дым! Оставалась, правда, тропинка наверх. Но единственные обнаруженные на ней следы принадлежали Брендону и Дориа, и были сделаны в прошлую ночь.

— Ну, что вы думаете? — спросил инспектор Дамарелль.

— Безусловно, он скрылся вниз, а не наверх. И тело также нужно искать внизу, а не наверху. Возможно, что внизу есть какой-нибудь другой, незамеченный нами выход. Тело также должно быть там, по той простой причине, что оно нигде больше не может быть. Поднять тело по тропинке совершенно невозможно. Нужно поискать тело под обрывом на берегу.

— Ладно, поищем, — согласился инспектор, — но сначала пойдем закусим чего-нибудь и выпьем.

Они направились к автомобилю, ждавшему на дороге. Констебль, прибывший из Дартмура, доложил, что из «Вороньего Гнезда» не передавали в Дартмур никаких новостей. К автомобилю привязали цепь, и по цепи вниз с обрыва спустились Брендон, инспектор Дамарелль и полицейские.

— Терпеть не могу убийств с пропавшим телом, — ворчал Дамарелль. Черт его знает, ходишь как в потемках. Следы крови не могут заменить трупа. А этот проклятый Роберт Редмэйнес к тому же наловчился исчезать, как комар в холодную погоду.

На узкой прибрежной полосе под наблюдением Брендона были перевернуты все камни, осмотрен каждый дюйм земли. Не только не было никаких следов тела, но и не было следов крови. До сумерек продолжались поиски и не дали ничего Теория Брендона рушилась, и он откровенно признался Дамареллю в новой неудаче, прибавив, что теперь решительно не знает, что думать.

Решив прекратить бесполезные поиски, все поднялись наверх и по дороге к автомобилю встретили двух местных жителей, помогавших полиции в розысках; они также не могли сообщить ничего нового.

На обратном пути в Дартмур Брендон велел остановить автомобиль у входа в «Воронье Гнездо». Усадьба была погружена в траурную тишину. Разыскав служанку, Брендон спросил, не может ли он повидать Дженни.

— Не знаю, примет ли она вас, — ответила испуганная и заплаканная женщина. — Она мучалась всю ночь и рыдает у себя в комнате Она говорила, что это она принесла несчастье в этот дом. Дориа попытался успокоить ее и утешить, но она прогнала его. Она выплакала все глаза и рвет на себе волосы.

— Это не похоже на миссис Пендин, — заметил Марк. — Где она и где Дориа?

— Она у себя в комнате, а Дориа пишет письма. Он говорит, что ему придется оставить это место и искать другой службы.

— Спросите миссис Пендин, не может ли она меня принять.

Служанка ушла и через минуту принесла ответ. Дженни просила извинить ее и передавала, что сегодня так расстроена, что никого не может видеть; она надеется, что наутро к ней вернутся силы, и тогда она будет рада увидеться с ним, если у него будет возможность вновь побывать в «Вороньем Гнезде».

Брендон ничего не ответил и вернулся к автомобилю. По дороге его остановил вышедший из дома Джезуппе.

От него Марк узнал, что в «Вороньем Гнезде» за эти часы не произошло никаких событий.

— Приходил только священник, — сказал итальянец. — Мы ничего не трогали в комнате капитана и оставили все, как было вчера.

— Я заеду к вам завтра утром, — обещал Марк и уехал.

В Дартмуре его ожидало разочарование. Никто в окрестностях не видел Роберта Редмэйнеса. Инспектор Дамарелль вновь высказал предположение о самоубийстве. Но Брендон не хотел об этом слышать.

— Он так же покончил с собой, как шесть месяцев назад, — возразил он. — У него непонятная система переодевания и заметания следов; это совершенно не похоже на случаи, известные мне до сих пор. Завтра надо взять с собой полицейских собак, хотя, боюсь, время уже потеряно, и собаки не сумеют разобраться в перепутанных и испорченных следах.

— Может быть, он опять напишет из Плимута, — насмешливо предположил инспектор Дамарелль.

Рассерженный и недовольный собой, Марк ушел из полицейского участка и вернулся в гостиницу. Он не узнавал себя и не мог простить себе своей беспечности и легкомыслия. От убитого и убийцы мысль перешла на вдову. Ведь ей теперь тоже грозит опасность. Уничтожив родного брата, маньяк, — Марк был убежден, что Роберт Редмэйнес был не в своем уме, — опасный маньяк мог поднять руку и на племянницу. Да, и теперь нельзя терять ни минуты времени… И Марк уснул с мыслью о Дженни Пендин.

Он встал рано утром и совместно с инспектором Дамареллем выработал план действий на ближайшие сутки. В лесу и на берегу было решено произвести облаву по всем правилам полицейского искусства.

Отдав распоряжения, Брендон отправился в «Воронье Гнездо» с приятной мыслью, что в эти дни Дориа не мог быть ему помехой, так как было очевидно, что потрясенная новым несчастьем вдова нуждалась в твердой и преданной поддержке друга, а итальянец на такое испытание был неспособен. Он нашел Дженни глубоко расстроенной, но внешне спокойной. Она телеграфировала дяде в Италию, прося его приехать, хотя сомневалась, решится ли дядя на такое путешествие.