Рыжее пламя свободы - [23]

Все эти два года, что я жила в замке учителя, отношения к Рэму менялись. Сначала я его ненавидела, думая, что он хочет принести меня в жертву. Потом преисполнилась благодарности и чуть ли не заглядывала в рот за то, что он не только отказался от жертвоприношения, но и взялся обучать меня магии. О таком я даже мечтать не могла! Через год, когда я стала расцветать, как женщина, то поняла, что мне не дают покоя его голос с легкой хрипотцой и теплые зеленые глаза, которые я видела сквозь прорези ненавистной белой маски. Тогда-то я и поняла, что влюбилась в учителя. Мне стало страшно, я боялась, что если он узнает, то вышвырнет меня на улицу. Поэтому я молчала еще целый год, а по ночам плакала в подушку. Он снился мне почти каждую ночь, и я уже уверила себя в том, что схожу с ума. Мне не хотелось просыпаться, потому что там, во сне, я могла обнимать его и целовать. Больше не в силах с собой бороться я решила признаться ему, но для начала хотела сорвать с него маску, чтобы, наконец, понять, что он скрывает под ней.

Подходящий случай представился через три дня. Наша повариха взяла отгул, потому что ее маленький сын заболел. Тогда я вызвалась приготовить ужин. Рэм не возражал. Достав из кармана пузырек с готовым сонным зельем, я добавила его в порцию учителя. В успехе не сомневалась, это зелье усыпит даже слона. Поэтому, особо не таясь, я, той же ночью, пробралась к Рэму в покои. Тут мне немало помогли мои способности: обойти ловушки черномага мог только видящий, и то, далеко не каждый. Какое же разочарование меня ждало, когда я увидела бодрого мага, сидящего в кресле и смотрящего на меня в упор. Стало страшно и немного стыдно. Я уже собралась извиниться и уйти, как маг произнес:

— Ты проделала такой долгий и изнурительный путь, ведомая простым любопытством. Я поражен. Все в этом мире должно наказываться и награждаться. Ты свою награду и наказание избрала сама, Infantem.

Рэм поднялся и не спеша подошел ко мне:

— Увидь же то, ради чего сюда пришла!

Резко сдернув маску, Рэм заставил меня поднять голову и посмотреть на него. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что я пропала. В свои пятнадцать я уже знала, какие мужчины меня привлекают, что такое сексуальное желание и что происходит за закрытыми дверями. Но к этому готова не была. Рэм оказался сногсшибательно красивым парнем, его белая кожа слабо мерцала под светом свечей, упрямые губы сжались в тонкую ниточку, в зеленых глазах бушевало пламя чувств, каштановые кудри, спускающиеся до плеч, словно просили их коснуться. Не в силах отвести взгляд, я, как завороженная потянулась к парню, но увидела в его глазах грусть и обреченность. На меня словно ведро ледяной воды вылили. Развернувшись, я бросилась бежать.

Почти неделю я скрывалась в недрах замка, а услышав легкую поступь Рэма, бросалась бежать со всех ног, ища новое укрытие. Почему я сбегала? Не знаю. Наверное, причиной тому были грусть в его глазах. Я поняла, что именно так реагировало на него большинство женщин, и он устал от этого. И я была как все. От этих мыслей горечь разъедала мое сердце. Я слишком давно любила его, но как объяснить, что дело не в его внешности и мои чувства искренние и осознанные? Что даже если бы под маской скрывалось безобразное лицо, я бы и тогда не переменила своих чувств? Я не знала и поэтому продолжала скрываться от него.

Это могло продолжаться долго, если бы на шестой день моего «забега» мы случайно не столкнулись. Поймав меня за руку, Рэм твердо решил добиться ответа:

— Долго ты еще собираешься бегать, как заяц? — строго поговорил учитель. — Неужели я настолько ужасен, что вынудил тебя прятаться?

— Нет, — прошептала я.

— Тогда что? Почему ты мучаешь меня? — до боли сжав тонкое запястье, прокричал Рэм.

— Потому что я люблю вас, учитель, — еще тише сказала я и расплакалась.

Рэм растерялся. Во-первых, никто и никогда не говорил ему, что любит. По крайней мере, искренне. А так как он тонко чувствовал, когда ему лгут, то в словах ученицы он не сомневался. Во-вторых, он никогда не видел, чтобы его малышка плакала. Он не знал, что делать в таких ситуациях, поэтому просто прижал плачущую девушку к себе и стал гладить по голове. Случившееся заставило взглянуть на нее по-новому. Девочка выросла и превратилась в красивую девушку. Любил ли он ее? На этот вопрос еще предстояло найти ответ, но то, что девушка ему нравилась — сомнению не подлежало.

— Успокойся, Infantem. Хватит плакать. Прости, что накричал на тебя.

Я подняла на него заплаканное лицо, миг и наши губы слились воедино в странном, немного рваном ритме. Безграничная любовь затопила мое сознание, я не представляла, как можно было жить без этого счастья столько лет.

Но наслаждалась покоем и любовью я недолго… Рэма убили последователи Светлого Бога. Защищая меня, он подставился под удар. Я, не выдержав горя, прокляла убийц и Темного Бога за то, что он позволил убить моего возлюбленного, и, всадив в себя ритуальный кинжал Рэма, отправилась во Тьму. По крайней мере, я так думала.

Но Темный Бог не только не обиделся на проклятья, но и вернул меня из-за Грани, разметав мою личность, но сохранив целостность души. Я забыла свое прошлое, Рэма, но при этом осталась Видящей. У меня не было тела, но были цели и стремления. Поэтому я слилась с тьмой и стала ждать подходящего носителя. Таких девушек на моем пути встретилось великое множество, но самым лучшим и близким мне по духу стало тело Анари. Лишь после вселения в нее я начала вспоминать свое прошлое, хоть это и причиняло мне боль. Я любила, Лин. Отчаянно любила его. Есть ли у меня возлюбленный сейчас? Думаю, есть. Это Тенебрис, дух, который живет в мальчике. Он очень напоминает мне моего Рэма…