Рыночная цена счастья - [54]
– Ой, Отарчик, – вздохнула Алла Сергеевна в телефоне, -что-то уж чересчур слад-дко ты мне поешь. Не к добру это. Ой, как не к добру!
И это еще вопрос, Отарчик, кто к кому безнадежно неравнодушен. Ты – ко мне, или я – к тебе! Эту проблему не мешало бы обсудить отдельно.
Где-нибудь в уютном "закуточке" наедине друг с другом. Чтобы ник-то не смог бы нам помешать сосредоточиться на разговоре.. А, Отарчик?!
– Вот сотворим мое дельце – и точно обсудим, -завораживающе рокотал Отар, -Какие проблемы, Аллочка, а?! Откуда это проблемы у нас с тобой?! Нет и не может быть никаких проблем между Отаром и
Аллочкой. Не так ли, Аллочка, радость ты моя?!
– Ладно, Отарчик, ладно, еще раз вздохнула Алла Сергеевна. _ займем пока для ясности. Можешь ты женщину уговорить, можешь. К сожалению, я это отлично знаю по себе. Так какое же у тебя ко мне дельце, раз ты решил среди ночи мне позвонить?.
– Аллочка, милая, какая сейчас у тебя ночь?! – шутливо возмутился Отар, – И при-чем вообще здесь времена суток, когда у тебя сейчас в самом разгаре рабочее время?! Ты сейчас – работаешь; и я сейчас работаю. И люди твои тоже сейчас работают. И есть среди них одна женщина, Юлия Чернова. Она сейчас здесь, в клубе. Так вот, я ее забираю к себе. Насовсем забираю. Понятно?.
– Так во-он оно в чем дело!, – деланно разочарованно протянула
Алла Сергеевна, -
Значит, все-таки – женщина. Она эта самая – шерше ля фам. Ты уже с ней трахался? И чем же она тебе так проняла в сексе, если ты ее решил взять с собой? И в качестве кого, если не секрет? Жена у тебя есть. Ее ты менять не собираешься. В качестве любовницы? Или – наложницы?. На что это тебя, Отарушка, вдруг так потянуло?
– Ладно, Алла, кончай ехидничать, – заиграл голосом Отар, – все не так, как тебе кажется? Эта женщина – моя давняя знакомая. Она у меня на заводе работала начальни-ком бюро. Ее сократили вместе со мной. Я вот выкрутился, а она – нет. И попала в беду. К тебе вот попала.. И я обязан ей помочь! Понятно?! Позвони своим архаровцам и предупре-ди. Я не хочу, чтобы шум был. Да и ты тоже этого не хочешь.
Мы оба этого не хотим. А завтра я заеду к тебе после обеда. Часика в два. Или в три. Как скажешь.. И мы все с тобой "спокойненько" обсудим. Наедине, в уютной обстановке, а не по телефону.
Договори-лись? Или – как?!.
– Ладно, Отар, ладно, – с показной покорностью, проговорила Алла
Сергеевна, – считай, что договорились. Я ведь не так уж и глупа, как может иногда показаться. Я пони-маю, что бывают в жизни непредвиденные обстоятельства., – и тут же, не меняя интона-ции, неожиданно и быстро спросила:
– У тебя любовь с ней была?!
– Алла, – загрохотал в трубку Отар, – кончай!
Отар выключил телефон, посидел немного в задумчивости, затем взял стоящую на столе прямоугольную бутылку "Текиллы", активно начавшей входить в моду у новояв-ленных властителей России среднего ранга и значительно потеснившей на этом фронте традиционное для них виски.
Отар открыл бутылку, налил стопку, залпом выпил и недо-вольно сморщился. Господи!.. Какая же дрянь, эта "Текилла"! А мы ее пьем, да еще нах-аливаем! Друг перед другом выпендриваемся! Сколько же лакейства оказалось в бывшем Советском человеке! Кидаемся на все иностранное, как бык на красную тряпку и хвалим, хвалим, хвалим.
Глядя только на этикетку. И жрем, пьем с "умиленнейшим" выражением лица. Как же – заграничное! Не то, что наша дрянь!. Давимся, морщимся, ойкаем, айкаем, но – жрем, пьем и хвалим. Под современного подделываемся! Забыв про собственную честь, про собственную гордость, про совесть, наконец., про все свое родное, кровное, про свое – национальное. Не-ет, я – грузин! И свои национальные напитки я никогда не про-меняю на эти "этикеточные" пойла. Только грузинские вина, только грузинские коньяки. В крайнем случае – "чача"
Отар встал и направился к дежурному администратору.
Молодая красивая женщина в черном брючном костюме, ослепительно белой шел-ковой рубашке мужского покроя с высоким воротником, галстуком-бабочкой и фирмен-ной пластиковой карточкой над левым карманом пиджака, на которой каллиграфически было выведено: "
Докторова Нина Михайловна ", стояла в холле клуба у своего рабочего столика и разговаривала по телефону. Лицо ее было строго официальным и она говорила учтиво любезным голосом:
– Да, Алла Сергеевна!…Я все поняла, Алла Сергеевна!..
Непременно, Алла Сергее-евна!…Будет исполнено, Алла Сергеевна!..
Она положила трубку телефона и глянула на Отара:
– Отар Григорьевич, Юлия у себя в комнате. В 205-м номере.
Можете забирать…
– Спасибо, Ниночка, спасибо! – рассмеялся Отар, – Только не надо со мной так официально! Ты же знаешь, что я этого не люблю!:.
Он подошел к женщине, грубо схватил ее, обнял, прижал к себе и впился губами в ее губы. А правой рукой он расстегнул ее пиджак и начал яростно мять ее груди. Она изо-гнулась дугой, уперлась руками ему в грудь, напряглась, вырвалась из его рук и, тяжело дыша, умоляюще проговорила:
– Отар Григорьевич! Перестаньте! Вы же знаете, что нам нельзя!
Меня – уволят!
Отар рассмеялся и махнул рукой:
– Ладно, ладно, Ниночка! Это я так. Считай, что пошутил.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.