Рылеев [заметки]

1

Все даты в книге даны по старому стилю.

2

Росияны — теперь г. Расейняй: Ретово (Ротово) — г. Ретавас Литовской ССР.

3

Отмечу здесь, что в бумагах П.И. Пестеля сохранился словарь терминов, имевших иностранное происхождение, с заменой их русскими Пестель предлагает замены: конституция — государственный устав; аристократия — вельможедержавие; тирания — зловластие; генерал — воевода; теория — умозрение; республика — общедержавие; кабинет министров — правительствующая дума и т. д.

4

Это, кстати говоря, объясняет столь удачное сплетение античности и древнерусскости в языке перевода «Илиады» Гомера, сделанного Гнедичем, который стоял в отношении «слога» на позициях Шишкова и Глинки.

5

Наш современник писатель Д. Балашов посвятил свой исторический роман «Великий стол» (Петрозаводск, 1979) истории соперничества Твери и Москвы. Забытый подвиг Михаила Тверского возрожден в этой книге с большой художественной силой.

6

Что это была милость в своем роде немалая, доказывает следующая записка сенатора Н.С. Мордвинова, поданная правительству в 1824 году («Об уничтожении кнута в России»): «Россия сохранила у себя кнут, орудие, бывшее в употреблении при пытках, одно название которого поражает ужасом русский народ и дает повод народам иностранным заключить, что Россия находится еще в диком состоянии… Кнут есть мучительное орудие, которое раздирает человеческое тело, отрывает мясо от костей, метает по воздуху кровавые брызги и потоками крови обливает тело человека; мучение, лютейшее из всех известных, ибо все другие, сколь бы болезненны они ни были, всегда менее бывают продолжительны, тогда как для 20 ударов кнутом нужен целый час, и когда известно, что, при многочисленности ударов, мучение несчастного преступника, иногда невинного, продолжается от восходящего до заходящего солнца… При наказании кнутом многие из зрителей плачут, многие дают наказанному милостыню, многие, если не все, трепещут, негодуют на жестокость мучения. Кнут… не долженствовал бы быть орудием исправительного наказания. Он был и есть орудие мучения, которое доныне было частым и особым зрелищем для русского народа и которое потому только существовало, что высшие правительственные лица никогда не присутствовали при этих бесчеловечных и предосудительных для века нашего истязаниях… Исполнение приговора и мера наказания останутся всегда в руках и воле палача, который ста ударами сделает наказание легким, десятью — жестоким и увечным, если не смертельным. Как сила наказания зависит от палача, то обыкновенно он торгуется с присужденным к нему, и требования его всегда бывают велики. Есть примеры, что платили ему до десяти тысяч рублей, чтобы не изувечить или сделать наказание менее мучительным… Адмирал Мордвинов предполагает уничтожить навсегда кнут». Однако надежды Мордвинова не оправдались. В уголовном процессе по поводу убийства любовницы Аракчеева Настасьи Минкиной-Шумской, жестоко обращавшейся с дворовыми, в конце 1825 года около двадцати человек были наказаны кнутом — получили от 45 до 175 ударов каждый. Трое от этой экзекуции умерли.

Любопытно, что еще в 1817 году был учрежден Комитет об отмене наказания кнутом под председательством… Аракчеева. Кнут в России как орудие наказания был отменен лишь в 1845 году.

7

Рылеев ошибался. Пестель говорил тогда же, в 1824 году, Александру Поджио, что не сможет войти во Временное правительство. «Я не хочу быть уличен в личных видах, — говорил он, — к тому же, у меня имя не русское; все это «вв. ладно».

8

Бестужев говорил, что в России «есть критика, а нет литературы»; Пушкин возражал: «Литература кое-какая у нас есть, а критики — нет». Возник также спор и по поводу «чванства» Пушкина «шестисотлетним дворянством».

9

Я.И. Ростовцев (1803–1880) в 1849 году входил в Следственную комиссию по делу петрашевцев, допрашивал Ф.М. Достоевского. При Александре II — один из виднейших деятелей крестьянской реформы 1861 года.

10

Н. Шильдер, автор капитальных монографий об Александре I и Николае I, имевший доступ в дворцовые архивы, оставил пометки на книге М. Корфа «Восшествие на престол императора Николая I» (1857); против того места, где Корф приводит слова Николая Ростовцеву — «Может быть, ты знаешь некоторых злоумышленников и не хочешь назвать их… И не называй!» — Шильдер пишет: «Как бы не так!»

11

Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 25, с. 93.