Рыцарская сказка - [15]

Снова раскатился по окрестным полям мерзкий истошный голодный вой Дракона. Рыцарь в последний раз оглянулся на город и помахал рукой в железной перчатке.

Толпа, высыпавшая за ним следом на луг из ворот, закричала, заплакала и замахала вслед Рыцарю.

Он пришпорил коня и направил его прямо к Черным скалам.

Музыканты тоже услышали рев Дракона, да так близко, что все трое за головы схватились, затыкая уши, и присели от страха! Удирая из города, они впопыхах не подумали о дороге и, оказывается, все время шли напрямик к проклятым Черным скалам! Уже слышно было, как морские волны бьются об их подножие, А кругом ни ямки, ни холмика, ни дереза, ни кустика, за которым можно было бы спрятаться. Только кое-где разбросаны черные камни посреди голого пустыря.

Музыканты поскорее бросились на землю и прижались друг к другу, укрывшись за черным камнем. Они надеялись, что так их не будет видно со стороны Черных скал.

Весь трясясь от страха, Ртутти канючил и хныкал:

— Все равно он нас носом унюхает и сожрет! И меня первым! Еще бы! За такую песенку! Если б ты, негодяй, мне не подсвистывал на флейте, я бы ее не пел!

— Не убивайся так! — грустно улыбнулся Жонглер. — Ты вечно все видишь в черном свете. Дракон понятия не имеет, какие ты песенки пел! Он тебя просто сожрет, а вовсе не за твое пение!

— Да-а, не имеет! — Ртутти со злости ущипнул Жонглера. — Очень даже имеет. Он ведь, черт, волшебный, а не какой-нибудь!

— А может быть, легенда говорит правду — Дракона можно растрогать музыкой? Я попробую ему спеть?.. Ах, нет, нет! В моей песне… в той, что нас заставили петь эти отчаянные буковки. Там до того хорошо высмеяны ослы, которые верят в кающихся драконов!..

— Ну! Где тут Дракон? — вдруг услышали они зычный окрик и увидели самого Рыцаря Зевающей Собаки на коне и в полном вооружении. Он подъехал и дружески помахал музыкантам. — Не видали тут Дракона?

— Не видали! И дай бог не увидеть! — плаксиво пискнул Ртутти. — Только и надеемся, что он нас тоже не увидит.

Рыцарь улыбнулся, оглядывая троих струхнувших товарищей.

— Снаряжение у вас, друзья, не подходящее, верно, да и не ваше это дело — поединки. Но все равно — я вам очень благодарен. Я у вас в долгу. Всю жизнь я колотил кого попало и как-то не задумывался над драконами. Я думал — они волшебные, и с ними ничего не поделаешь, а когда ты высмеял Дракона, а ты отрубил ему головы — я вдруг поверил, что ведь и верно его можно убить. И теперь я его убью!

— Или он тебя! — простонал Ртутти.

— Уж это как водится на поединках! — согласился Рыцарь.

— О, Рыцарь! — со стыдом сказал Трувер. — Ты говоришь, я убил Дракона. Но ведь он был холщовый, с обручами от винных бочек. Ты будешь нас проклинать, когда встретишься с живым ужасным Драконом.

— Не беда! Я уже поверил, этого мне достаточно. Я буду вас вспоминать, когда встречусь с Драконом. И даже буду все время бормотать про себя твою песню «Победитель Дракона», — петь мне лучше не стоит — голос-то у меня не годится для тонких звуков!

— Ты ее, значит, запомнил? — удивился Трувер.

— Никогда не мог удержать в голове даже двух строчек Библии подряд!.. Запомнил? Не знаю. Она у меня как будто сидит под шлемом… Точно туда набилось полным-полно… каких-то голосков, что ли?.. Ну, словом, они поют у меня под шлемом… а мне это чертовски нравится.

— Это они! — шепнул Ртутти, и Трувер кивнул в ответ:

— Конечно, они… Я сам испытал.

Снова раздался клекочущий драконий рев, так близко, что конь шарахнулся и заплясал под Рыцарем, и тут все увидели Дракона. Он вылез из теснины Черных скал, оставляя за собой осклизлый след, и стоял теперь на, краю вытоптанного и исцарапанного когтями поля, с шумом втягивая ноздрями воздух, задрав кверху зубастые зеленые морды, приподнимаясь на кривых передних лапах.

Обомлевшие от страха музыканты с изумлением увидели, каким торжеством просияло грубое, загорелое лицо Рыцаря, окаймленное лохматой, всклокоченной бородой.

Он наклонился и ласково похлопал рукой в железной перчатке рослого, толстоногого, широкоспинного коня:

— Маленького ослика напугали? Чего это ты? Да ведь это же всего-навсего Дракон!

Звякнуло опускаемое решетчатое забрало, и медленно наклонилось вперед длинное копье.

— Ну, вперед! Посмотри сюда, чертова ящерица! — Рыцарь Зевающей Собаки толкнул длинными шпорами копя, взвилась поднятая копытами пыль… а когда она рассеялась, все увидели, что Дракон исчез!

Черные скалы с рваными острыми краями поднимались по-прежнему в небо, морские волны мерно шумели, ударяясь о берег. Рыцарь, придерживая коня среди поля, в бешенстве осматривался по сторонам, музыканты растерянно моргали, разинув рты. Все было пусто и мирно вокруг. Каркали вороны на сухих кустах в расщелине скалы. Мирно вертелись крылья мельницы на пригорке.

— Он с ума сошел! — вдруг горестно вскрикнул Трувер. — Остановитесь, Рыцарь! Ведь это простая ветряная мельница!

Но Рыцарь очертя голову, шпоря коня, мчался прямо на мельницу.

Напрасно ему кричали вслед, умоляя остановиться и повернуть назад. У него под шлемом звучала совсем другая песня: «…не поворачивай назад, Рыцарь: дракон всегда дракон, какие бы обличия он ни принимал!»