Рыцари былого и грядущего. Том 3 - [27]

Об этом же не менее убедительно говорил цистерианец Жак де Перин: «Неужели свет веры, да что я говорю, пламя естественного закона, могло вдруг омрачиться столь ужасающим и позорным образом у стольких людей, таких известных, таких высокопоставленных, из которых одни — простолюдины, а другие — аристократы, все принадлежат к разным народам и говорят на разных языках, но все рождены в законном браке и воспитаны среди глубоко верующих христиан. В этот орден вступали, что бы защитить или вернуть святые места, чтобы биться с врагами веры, так неужели же князь тьмы сумел так быстро их совратить и установить над ними столь прискорбную и столь поразительную власть?»

Цистерианцы со времен Бернара Клервосского были очень тесно связаны с тамплиерами. Они делили честь и славу, они вместе переживали горечь поражений, и в дни унижения и позора братия из Сито не побоялась возвысить свой голос в защиту Ордена Храма. Благородные люди.

А вот как пересказывают слова тамплиера Жана де Монреаля. Он говорил о благородных целях создания Ордена, о его безупречном существовании в течение длительного времени, о неизменной строгости его внутренних обычаев и правил, а так же о соблюдении в Ордене церковных постов и праздников. Он привлёк внимание комиссии к тому, что король Франции и правители других государств постоянно использовали тамплиеров, как банкиров, а так же в иных качествах в соответствии с возможностями Ордена и заявил, что вряд ли на эту роль были бы избраны тамплиеры, если бы их Орден не был свободен от грехов. Жан де Монреаль напомнил комиссии об огромной роли, сыгранной Орденом в борьбе с сарацинами, и о прекрасной смерти великого магистра Ордена Гийома де Боже в битве за Акру, где вместе с ним погибли ещё 300 тамплиеров. Именно тамплиеры несли святой крест в страны Востока, а так же в Кастилию и Арагон. Шипы тернового венца Спасителя, которые расцветали в руках капелланов Ордена в Святой Четверг, не расцветали бы, если бы братья были виновны. Более 20-и тысяч братьев Ордена пали во имя святой веры в заморских странах, и теперь защитники Ордена готовы сражаться с любым, кто скажет о ней дурное слово, кроме короля, папы и их слуг.

Это уже не просто судебная защита, это настоящая поэма о тамплиерах. Вот такие возвышенные рыцари встречались в Ордене периода упадка. Красноречие Жана де Монреаля воистину благословенно, и пусть его слова не были услышаны обвинителями, но они пережили века.

А вот переживший пытки сержант тамплиеров Эймон де Барбон говорит: «Моё тело страдало, а душа плакала, и я много вытерпел ради Ордена. Три года я был привратником великого магистра и не знаю ничего дурного ни о магистре, ни об Ордене Храма». Простоватый сержант, совершенно чуждый красноречия и не знающий толком что сказать, сказал, может быть, больше всех. Постарайтесь хорошо почувствовать его бесхитростные слова. Неужели от них можно отмахнуться?

О, тамплиерам было, что сказать: «Приор Ломбардии Оливье де Пени отвечал папе, что тамплиеры ни чего не бояться, ибо все они добрые христиане и тверды в своей вере, за которую в любое мгновение готовы отдать жизнь, как не раз отдавали её их братья в бою и в застенках сарацин. Ни разу за 190 лет существования Ордена ни кто из братьев не выказал страха перед смертью».

В марте 1310 года общее число защитников Ордена достигло 597-и. Они слезно взывали к Богу: «Ты знаешь, Господи, что мы невиновны, так пусть нас освободят, чтобы мы смиренно могли выполнять обеты наши и служить Тебе и желаниям Твоим». Но ни одного хорошего слова об ордене не прозвучало из уст высших иерархов — Моле, Шарне, Пейро, Гонневиля. Они просто спасали свои жалкие шкуры.

На вопрос о признании де Моле и других иерархов арагонский тамплиер Пьер де Блед воскликнул: «Они, лицемеры, солгали устами своими». Вот так настоящий рыцарь, тем более тамплиер, относится к руководителям, которые предали общее дело. Вот черта, где заканчивается и монашеский обет послушания, и беспрекословное подчинение военных. Ни какой личной преданности начальству. Личная преданность — только Христу.

Арагонский тамплиер Пьер Бланда заявил на допросе 15 февраля 1310 года: «Мерзости, приписываемые Ордену на основании так называемых признаний его руководителей, ни когда не существовали, и я добавлю, что если великий магистр Ордена Храма сделал эти признания, которые ему приписывают, во что я со своей стороны ни когда не поверю, то он солгал и погряз во лжи».

Вообще арагонские храмовники показали себя в этом деле большими молодцами. Доблестный Рамон СаГардиа, командор Ма Дье, возглавивший сопротивление и защиту ордена в Арагоне, бесстрашно обвинил обвинителей: «Не сумев доказать ни одного из преступлений, в которых они нас обвиняют, эти порочные создания обратились к насилию и пытке, так как только с их помощью они вырвали признание у некоторых наших братьев».

На допросе Рамона СаГардиа спросили: «Не плюете ли вы на крест и не попираете ли его ногами?» Он ответил: «Никогда! Ради славы и почитания святого креста я вместе с прочими братьями–рыцарями моего ордена ношу белый плащ, на котором изображен почетный знак красного креста в память святой Крови, пролитой Иисусом Христом за верующих в Него».