Рыцарь - [11]

– Ты знаешь окрестные леса, малый?

Я рассеянно кивнул, с интересом разглядывая его коня и доспехи.

– Нам нужен проводник – проводник на сегодня и, возможно, на завтра. – Рыцарь улыбался. – За твои услуги мы готовы платить тебе по скильду каждый день. – Не дождавшись от меня ответа, он сказал: – Покажи пареньку монету, Свон.

Из кошелька, висящего на поясе, оруженосец достал большую серебряную монету. Рослый гнедой конь, которого он вел в поводу, нетерпеливо ударил копытом о землю и шумно фыркнул.

– И кормить будем, – пообещал рыцарь. – А если ты добудешь нам пищу при помощи своего лука, мы тебе заплатим.

– Я готов делиться с вами бесплатно, – сказал я, – если вы готовы делиться со мной.

– Отлично сказано.

– Но откуда мне знать, что вечером вы не отправите меня восвояси с пустыми руками, дав тумака напоследок?

Свон сжал монету в кулаке.

– А откуда нам знать, что ты не заведешь нас в засаду, дурень?

– Что касается вечернего тумака, – сказал рыцарь, – то могу дать слово: ничего подобного тебе не грозит. И я даю слово, хотя у тебя нет причин мне верить. Однако насчет платы я могу успокоить тебя прямо сейчас. – Он легко постучал указательным пальцем по кулаку Свона и бросил мне монету, неохотно отданную оруженосцем. – Вот твоя плата за сегодняшний день, и мы не станем отбирать ее у тебя. Покажешь нам дорогу?

Я рассматривал монету, на одной стороне которой была отчеканена голова сурового молодого короля, а на другой – щит с изображением чудовища, представлявшего собой полуженщину-полуконя с рыбьим хвостом. Я спросил рыцаря, куда они держат путь.

– В ближайшую деревню. Как она называется?

– Гленнидам. – Мы останавливались там с Бертольдом Храбрым.

Рыцарь кинул взгляд на Свона, который потряс головой. Снова повернувшись ко мне, рыцарь спросил:

– Сколько людей там живет?

В деревне было девять домов – не вступившие в брак молодые люди жили со своими родителями, а старики жили со своими женатыми сыновьями или замужними дочерями. Примерно по трое взрослых на один дом. Я спросил, считать ли детей.

– На твое усмотрение. Только не собак.

Это, подумал я, мог случайно услышать какой-нибудь бодахан.

– Тогда пятьдесят три. Вместе с новорожденным ребенком жены Сикснита. Но я не знаю имени младенца, да и матери тоже.

– Хорошие люди?

Я так не считал и помотал головой.

– Ага. – Рыцарь улыбнулся с мрачной радостью. – Тогда веди нас в Гленнидам безотлагательно. Мы представимся друг другу по дороге.

– Я Эйбел Благородное Сердце.

Свон рассмеялся.

Рыцарь дотронулся пальцем до своего стального шлема.

– Я Равд Редхолл, Эйбел Благородное Сердце. Моего оруженосца зовут Свон. А теперь – в путь!

– Мы доберемся туда очень поздно, – предупредил я Равда, – если вообще успеем сегодня.

– Тем больше у нас причин спешить.

Вечером мы остановились на привал у речушки под названием Вулфкил, и я поставил полосатую красно-золотую палатку из парусины для Равда. Я развел костер, поскольку теперь всегда носил с собой кремень и огниво, и мы поели черствого хлеба и вяленого мяса с луком.

– Твои родные, наверное, беспокоятся о тебе, – сказал Равд. – У тебя есть жена?

Я помотал головой и добавил, что Бертольд Храбрый говорит, что я еще недостаточно взрослый. Равд кивнул с серьезным лицом.

– А ты сам как считаешь?

Я подумал о школе и о том, что, возможно, захочу поступить в колледж, если когда-нибудь вернусь домой.

– Надо подождать несколько лет.

Свон насмешливо фыркнул:

– Две крысы в одной норе помрут от голода.

– Надеюсь, нет.

– Да неужели? И как же ты собираешься содержать семью?

Я ухмыльнулся:

– Жена меня научит. Когда я найду ее.

– Да ну? А если она сама не будет знать? – Свон взглянул на Равда в поисках поддержки, но не получил ее.

– Тогда зачем мне такая жена?

Равд хихикнул.

Свон наставил на меня палец:

– В один прекрасный день я преподам тебе урок…

– Ты должен сам многому научиться, прежде чем преподавать уроки другим, – сказал Равд. – А тем временем Эйбел может поучить нас обоих, мне кажется. Кто такой Бертольд, Эйбел?

– Мой брат.

Так мы говорили всем, Бен, и Бертольд Храбрый верил в это.

– Старший, раз он дает тебе советы?

– Да, сэр, – кивнул я.

– А где ваши родители?

– Наш отец умер много лет назад, – сказал я. – А мать скончалась вскоре после моего рождения.

Это было правдой и в твоем мире, и здесь.

– Соболезную. А сестры у вас есть?

– Нет, – сказал я. – Отец вырастил моего брата, а брат вырастил меня.

Свон снова рассмеялся.

Я уже совсем запутался: воспоминания о родном доме переплелись с историями, которые Бертольд Храбрый рассказывал мне о своей – и якобы моей – семье. Все осталось в прошлом, и, хотя далекая Америка существует в настоящем времени, прошлое представляет собой всего лишь воспоминания, архивные записи, которых никто не читает или не может прочитать. «Здесь» и «там» перемешиваются, словно книги в школьной библиотеке, где на каждой полке стоит столько посторонних книг, что уже никто не знает, для каких она предназначалась изначально.

– Судя по всему, вы с братом сами не из Гленнидама. Иначе ты бы знал, как зовут жену Сикснита и их новорожденного ребенка, поскольку в деревне живет всего пятьдесят человек. В какой деревне вы живете?