Рыцарь в стиле хай-тек - [38]
— Ну, господин мой, вы наверняка знаете, что все равно что мертвы с такой раной, а нагноение живота — не самая лучшая смерть. Не желаете ли, чтобы я оказал вам последнюю милость?
Я вытащил кинжал, обычное орудие для такого рода дел.
Он ответил мне на немецком — языке, которого я не знаю. Я показал ему руками, что ожидает его с подобной раной, он закивал головой — понял. Я жестом показал, как перерезаю ему горло. Но он покачал головой и несколько раз сотворил крестное знамение.
Он хотел, чтобы его исповедовали. Я кивнул, соглашаясь, и взгромоздил рыцаря на коня, привязав его к седлу. Конрад настаивает на использовании глупых низких седел, однако у высоких, до пояса, есть свои преимущества. Они могут удержать человека на месте, даже если он без сознания.
Оружие крестоносца покоилось на моем седле, мы медленно начали продвигаться обратно, к остальным. Четыре победы и ни пятнышка на моих новых доспехах!..
Оглядываясь назад, я бы сказал, что все сделал неправильно, но при этом не представляю, как мог поступить иначе. Я никогда не бросил бы несчастных детей в беде. Как и всякий честный человек на моем месте. На самом деле я тогда решил, что, если мне удастся освободить от цепи достаточное количество детей, охранники скорее погонятся за ними, чем нападут на меня. Когда бы ребята бросились врассыпную, поймать их стало бы очень сложно, а тех нескольких, которые все же попались бы, мы могли освободить позже. Я ни на минуту не сомневался, что не имею ни малейшего шанса против семерых рыцарей, даже приняв помощь пана Владимира. А он совершенно непредсказуем в таких вещах.
На самом деле мальчишки слишком удивились, чтобы бежать! Рыцари насели на меня, прежде чем я освободил трех рабов, а дети продолжали стоять столбами. Если бы не вмешался пан Владимир, меня точно убили бы. Но он беспощадно смял трех крестоносцев и еще двоих обратил в бегство. Я ранил одного и из необходимости убил второго. Но мы остались в живых, как и сто сорок два ребенка, а именно этого я и добивался.
И все же, как только битва закончилась, Владимир поскакал вперед по дороге как сумасшедший! Клянусь, мне никогда не понять мотивов его действий!
После схватки я обдумал все, что мы натворили. Четыре человека мертвы, но рыцарь, которого я лишил руки, оставался в живых. Именно с ним я разговаривал до боя. Я наложил жгут на его руку повыше локтя и отправился за аптечкой.
К таким ранам я уже успел привыкнуть, поэтому крепко пережал артерии и зашил большую часть обрубка, оставив его достаточно открытым, чтобы рана подсыхала. К тому времени, как я закончил, рыцарь очнулся. Кроме жажды он испытывал сильнейшее удивление оттого, что еще жив, а я лечу его руку.
— Это тебе не поможет, слышишь! После того, что ты натворил, орден сотрет тебя с лица земли, даже если ты поставишь меня на ноги!..
— Я делаю это не для того, чтобы добиться чьего-то расположения. Мне не нужно расположение вам подобных. Вы обращаете в рабство детей! Вы издеваетесь над ними. Вы продаете их в рабство и обрекаете на жалкое существование. Зачем мне ваша дружба?
Я закончил бинтовать его руку.
— Тогда зачем ты это делаешь?
— Сам не знаю. Может, просто не вижу причин вам умирать прямо сейчас. Я вам не судья. Может, все дело в христианском милосердии.
— Ты странный человек.
— Мне говорили об этом. Давайте-ка оттащим вас в тень…
Он вскрикнул, когда я попытался поднять его. Вскоре я обнаружил, что у крестоносца сломана нога.
— Как, черт возьми, вам удалось сотворить с собой такое? Придется снять с вас штаны и наложить шину…
Через час после битвы наша группа приобрела слегка упорядоченный вид. Анна взяла на себя труд собрать всех отбившихся от каравана лошадей, мулов и бывших рабов, плюс еще дюжину прибившихся исхудавших мулов.
Я приказал людям разобраться с беспорядком, уложить трупы на коней и бережно обращаться с выжившим крестоносцем.
Прусские дети говорили на языке, понять который не представлялось возможным. Что-то похожее на кашубский, на котором разговаривает небольшая группа поляков в современном мире. Но не совсем.
Я посмотрел на дорогу. К нам приближались два рыцаря.
— Пан Владимир!.. — закричал я. — Добро пожаловать обратно. Где вы были?
— Пытался поймать двух беглецов, но догнал только одного, и ему нужен священник. Вы готовы?.. По-моему, нам следует вернуться к пану Мешко.
Крестоносец рядом с Владимиром держался в седле, но пребывал в бессознательном состоянии. Его живот был вспорот, и по ноге стекало содержимое кишечника, смешанное с кровью. Я ничего не мог сделать для несчастного. Даже компетентный доктор в современной клинике посчитал бы случай очень тяжелым.
— Да, лучше нам к пану Мешко. По коням! Мы отправляемся на запад! — крикнул я.
Мы оставили раненого рыцаря в седле: снимать его не имело смысла. Ему нужна скорость, комфорта все равно не добиться. Девушки испуганно молчали с самого начала сражения. Когда мы двинулись медленно вперед, они поехали с обеих сторон от крестоносца, удерживая его в вертикальном положении и пачкая свои наряды кровью.
Я подъехал к Владимиру.
— Вы спасли мне жизнь, пан Владимир. Я благодарен вам за это.
Конрад Старгард — обычный инженер — несколько удивился, оказавшись в далеком прошлом своей страны, однако не стал терять времени даром… В рекордные сроки он — последовательно — умудрился попасть в руки Инквизиции, выйти сухим из воды, сделаться рыцарем, нажить кучу врагов, обзавестись десятком верных вассалов и построить город высоких технологий в самом сердце мрачных Темных Веков…
Три древних клана вступили в кровавую схватку за власть над миром. Противники коварны и хитры. Шпионы проникли в ряды ассасинов и тамплиеров. Созидатели готовы уничтожить человечество, чтобы выжили только избранные и началась новая эра – Эдем.Лишь горстка отчаянных героев осмелилась бросить вызов всемогущему клану, но даже среди них есть предатель. Единственный шанс предотвратить приближающуюся катастрофу – остановить Созидателей. А для этого нужно отыскать и уничтожить их главный штаб – Сердце Рима.«Сердце Рима» – новый захватывающий фантастический роман Макса Ридли Кроу, остросюжетный экшн, который держит читателя в напряжении до самой последней страницы.
Это — роман-предупреждение. Роман о том, как, возможно, и НЕ БУДЕТ, но МОЖЕТ БЫТЬ. И если так будет — это будет страшно… Это невероятная смесь реальности и фантастики, политического триллера и антиутопии, настоящего и будущего, книга, в которой трудно отличить вымысел от истины. Страна стоит на пороге перемен. Страна стоит перед выбором. И если выбор будет неверный, случится СТРАШНОЕ. Если промолчат миллионы людей, к власти придут единицы тех, кого назвать людьми нельзя. И тогда Бог отвернется от страны, отдавшейся во власть дьяволу.
«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?
Эта книга – результат совместного труда Гарри Гаррисона и знаменитого антрополога Леона Стоувера, является, несомненно, значительной вехой в развитии жанра альтернативной истории. Написанная с присущей знаменитому мастеру фантастики легкостью, увлекательностью и чувством юмора, она с потрясающей достоверностью раскрывает перед нами картину жизни древнего мира, предлагая заглянуть за покров тайны, скрывающий от нас загадки исчезнувших цивилизаций, такие, как гибель Атлантиды и появление Стоунхенджа.
Дэн Симмонс – не просто один из классических писателей-фантастов нашего времени. Он – автор самой, наверное, знаменитой и популярной в мире «космической оперы» – тетралогии «Гиперион», «Падение Гипериона», «Эндимион», «Восход Эндимиона», создатель поистине уникального в своей оригинальности мира, загадочного и изменчивого мира порталов, соединяющих планеты, великой реки Тетис и великих звездных войн, в которых причудливо переплелись судьбы священника и солдата, поэта и ученого, консула и детектива.Критики и читатели единодушно признали тетралогию Дэна Симмонса лучшим научно-фантастическим сериалом последнего десятилетия.
Майлз Форкосиган – сын высокопоставленного сановника при дворе императора планеты Барраяр – один из самых известных героев американской фантастики 80-90-х годов. Его приключениями зачитываются миллионы читателей во всем мире. Сборник повестей «Границы бесконечности» – настоящий подарок любителям фантастики.
...Далекое будущее. Здесь мирно и дружно сосуществуют ДЕСЯТКИ разумных рас.Здесь человечество, расселившееся по всей Солнечной системе, превратило Землю в «гетто для отбросов общества».Здесь давно уже не происходило ПРАКТИЧЕСКИ НИЧЕГО.А теперь... теперь случается что-то ОЧЕНЬ СТРАННОЕ. То ли — череда несчастных случаев, то ли — череда совершенно невероятных преступлений, то ли — попросту последствия вмешательства НОВОГО, совсем уж «чужого» разума. Но тогда — КАКОГО разума?
Говорят, что за достижением вершины неизбежно следует падение с нее. Пауль Атрейдес, известный также как Муад'Диб, лидер фрименов, их мессия, конечный продукт евгенической программы ордена Бене Гессерит — Квисатц Хадерах, Император всей известной Вселенной, обладающий пророческим даром, достиг своей вершины. Он возглавил Джихад — ужасную войну, которая должна была истребить всех, кто желал повернуть время вспять — низвергнуть Атрейдесов и восстановить старый порядок, разделив огромные богатства между отдельными группировками.