Рыцарь совести - [26]
На днях показали Воркуту. Больной ребенок, родовая травма. Сделали операцию. Это такое напряжение — и душевное, и финансовое — для семьи, друзей. А нужна новая операция. Я не успел записать номер счета, куда нужно направить деньги. Полчаса дозванивался до передачи. Дозвонился, дали редакторшу. Та защебетала: «Зиновий Ефимович, Зиновий Ефимович! Извините, номер счета у меня дома, оставьте ваш номер телефона, я обязательно позвоню». Так и не позвонила! Откуда такая черствость? Недавно, прихожу домой, а на лестнице ждет незнакомец. Удрученный такой. Оказалось, шахтер, приехал на прием в онкологический центр, а его не принимают. Поехали вместе. Приняли.
Да, мне до всего есть дело, всех жалко. Я же гражданин этой страны и другого гражданства для себя не мыслю. Как-то я написал в анкете: «Выезжал за границу 79 раз, возвращался 84». Она до сих пор лежит в отделе кадров одного весьма солидного учреждения. Вижу беженцев — закутанных детей, измотанных женщин, беспомощных, растерянных мужчин — больно до слез.
Я опять-таки обращаюсь к собственному банку памяти и понимаю, что живем плохо, скудно, но не хуже, чем в предыдущие периоды нашей истории. Мне есть с чем сравнивать. Помню вожделенные сны своего детства: нашел буханку хлеба и несу домой. Позже, правда, на прилавках появилась икра. Но кто ее покупал? Для меня это было невыносимо дорого — четыре пятьдесят кило!
К нищете нам не привыкать. А вот нравственное, душевное наше состояние нормализовать гораздо сложнее.
Мне нужно общаться с единомышленниками, и ничего слаще этого для меня нет. Правда, постулат «в споре рождается истина» часто несостоятелен в современной жизни. Видимо, было когда-то такое идеальное интеллигентное общество, в котором этот постулат был правомочен. В кругу нынешней творческой интеллигенции он совершенно не работает: никто не хочет убеждаться, все хотят только убеждать. И если мы делаем вид, что слушаем оппонента, то на самом деле в это время только копим аргументы для новых нападок.
И все же у меня остается надежда на «второе пришествие» интеллигентности. В нашем народе, в самых разных его слоях, сохранились люди с очень сильным человеческим стержнем. Они могут не заниматься умственным трудом, не веровать, их всю жизнь окружала ложь, однако они не способны на подлость, на вранье. И жена его будет пилить, и соседи посмеиваться, а он — дурак, донкихот, и иным быть не может. И окружающих это ранит: значит, не все одинаковые, значит, он не такой, как мы. Ведь с внешней атрибутикой гораздо проще. Манеры даже в актерских вузах преподают.
В «Щуке», помню, была такая старушка-аристократка, обломок дворянства. Когда говорила, она «гррассирровала»: «Не вздумайте, будто куррицу можно есть рруками. Ножом и вилочкой извольте». А пролетарский мальчик ее спросил: «Ну а как же хрящики, самое вкусненькое?» Она подняла глаза и спокойно отвечала: «Перреживете». Очаровательно, правда? Но интеллигентность — это же не только умение прилично себя вести. Это даже не просто нравственный кодекс. Прежде всего это широкий взгляд на мир. Мы должны прививать себе и своим детям планетарное мышление.
Однажды в одну московскую семью приехала погостить английская школьница. Заметила незавернутый кран, сказала хозяйке. Та смеется: «Не волнуйся, Салли, у нас вода дешевая». — «Я не о том, — отвечает девочка. — А где-то в Нигерии сейчас совсем нет воды…» Боюсь, женщина ничего не поняла. Мы слишком долго существовали отдельно от всей цивилизации.
Комфортнее, интереснее всего жить, думаю, в нынешнее время. Единственное, что, так сказать, томит и огорчает, — поздновато оно наступило. Я думаю, что если бы как-то укротить бандитов, то есть людей, которые понимают, что можно наворовать и жить дальше… Они ведь не понимают, что они теперь — наша новая буржуазия, наш главный класс. Им надо насладиться властью — а значит, девочек надо купить, красивых, длинноногих. Оказывается, можно просто купить! А вы представляете себе интеллигентного человека с купленной женщиной?! Представьте себе, что он знает, что заплатил за это? Так у него же ни фига не получится, в жизни не получится ничего! Это надо быть питекантропом, надо быть с таким вот лбом и накачанными мышцами, чтобы взять и купить женщину… для любви. Это ведь тоже называется «давай заниматься любовью»?! Черт-те что!
Была прекрасная пьеса в театре Сатиры какого-то осетинского автора — «Четыре жениха» называлась, а переводил ее замечательный драматург Василий Шкваркин. И там Папанов ходил — старый такой аксакал (или саксаул) и говорил постоянно: «В прежнее время, в прежнее время…» И в третьем акте его спросили: «Дед, что ты все про прежнее время? А новое время тебе не нравится?» — «Нет, почему, новое время мне очень нравится, и ни на какое другое, кроме прежнего, я бы его не сменял».
Врать уже нету времени. Я должен быть все время в чистом — чистым, понимаете? Есть возраст, есть проблемы возраста, все время надо ходить в больницы, кого-то навещать, кого-то устраивать… Конечно, это надо делать, отложить это невозможно — но как прекрасно быть молодым и поменьше этим заниматься! Все остальное меня устраивает, даже возраст. Мне очень интересно жить. И еще я не люблю жаловаться. Стыдно жаловаться!
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Чем талантливее актёр, тем виртуозней он может обмануть зрителя. А в чём, собственно, состоит этот обман? Да и является ли это в прямом смысле обманом? Все эти вопросы я задала самой себе и пришла к удивительному выводу. Нет! Не обманываю я зрителя, когда люблю своего партнёра. Я и вправду его люблю, как бы он ни был мне неприятен в жизни. Но на сцене ведь это не он, а совсем другой человек. Да и я уже не совсем я. Разве я могла бы поступить так, как моя героиня? Разве я могла бы сказать такие слова? Или даже так одеться.