Рыцарь Ртуть - [58]

— Сэр Джеффри, — спросила Ртуть, — ты уверен, что мы в этом деле на справедливой стороне?

— Вовсе нет, — ответил Джеффри, сжав губы, — хотя я не доверяю тем, кто нарушает закон.

В это время из руки графа, как по волшебству, вырвался меч, и что-то выкинуло его с седла.

Ртуть улыбнулась.

— Отлично сработано, ведьма!

— На этот раз я видел, что его сбросило, — заметил Грегори. — Самый обыкновенный камень.

— Значит, она телекинетик, — решил Джеффри. — Очень сильный и искусный.

Пехотинцы попятились в суеверном страхе, послышались их испуганные вопли. Кое-кто из рыцарей неуверенно двинулся вперед, заняв позиции по обе стороны от лорда. Потом прозвучал приказ, и с десяток пехотинцев подошли поднимать графа на коня — вернее, поперек.

— Он без сознания, — понял Джеффри.

Грегори кивнул.

— Камень попал ему в шлем.

— Ему крупно повезет, если он придет в себя, — заметила Ртуть, а ее тон говорил, что дворянину лучше было бы умереть.

Рыцари повернули, сопровождая своего лорда, и поехали в ту сторону, откуда появились. Чуть позже остальные солдаты последовали за ними.

Когда они уже почти скрылись из виду, лицо Грегори неожиданно стало непроницаемым, юноша спустился с крупа Фесса И пошел по лугу.

Джеффри с удивлением смотрел ему вслед.

— Грегори?

— Пошли, — приказал юноша, не останавливаясь.

Ртуть ощетинилась от негодования: снова они командуют, но в тоне Грегори было что-то, что заставило ее подавить свое недовольство и поехать за Джеффри, который уже тронулся за братом.

Грегори привел их к большой яблоне, со стволом в два фута толщиной, с искривленными и спутанными ветвями. Среди листвы висели незрелые плоды.

Остановившись под яблоней, Грегори позвал:

— Морага! Спускайся!

Наступила пауза, и Ртуть уже подумала о рассудке молодого человека. Но тут листва зашуршала, показалась пара ног в грубых чулках и встала на одну из нижних ветвей. Ноги прикрыла длинная юбка, на нее упала просторная блузка, а еще выше показалось лицо обыкновенной крестьянской девушки. Единственное ее украшение — вышитая лента — удерживала короткие и редкие волосы мышиного цвета. Очень неприметное, но не уродливое лицо. Правда, нос великоват, а щеки кажутся слишком полными. Девушка близоруко сощурилась. И к тому же она была очень бледна, словно бы росла где-то в пещере.

— Кто меня звал? — спросила она.

— Грегори Гэллоуглас, — отозвался юноша. — Ты действовала бесчестно, не явившись на вызов графа Надира, Морага.

Лицо девушки оживилось и вспыхнуло от гнева и горечи.

— Честь! Честь — для богатых бездельников! Мы, работающие от восхода до заката, не можем позволить себе иметь такую роскошь! Для нас честь — это только слово, которым нас заставляют умирать, чтобы другие жили хорошо!

— Как ты смеешь так говорить?! — негодующе воскликнул Джеффри.

Но Морага разошлась, и остановить ее стало невозможно.

— Честь? А где была его честь, когда он выступил против меня с дюжиной рыцарей и пятью десятками пехотинцев? Нет!

Честь только для дураков!

— Честь не позволяет сильным угнетать слабых! — проговорил Джеффри.

— Да ты что? — усмехнулась Морага. — Открою тебе правду, меня обманом лишил невинности один из рыцарей графа Надира! Кого он тогда защищал? Где была его честь?

— О, не сомневаюсь, что он о ней знал, — презрительно бросил Джеффри. — Иначе он не стал бы рыцарем. Но он стал недостоин этого звания.

— Сам по себе рыцарь редко деградирует до такой степени, — заметил Грегори. — Лорд должен был бы наказать его, узнав о случившемся.

— Верно, — согласился Джеффри. — Значит, лорд ничего не знал, иначе бы наказал его.

— Но более вероятно, что лорд сам подавал пример своим людям подобным поведением.

— Да, это более вероятно, — осуждающим тоном сказал Джеффри. Он снова обратился к Мораге. — Вероятно, у графа Надира такая же репутация, как и у его рыцарей?

Пока они рассуждали, у Мораги появилась возможность поразмыслить. Она обратилась к Грегори:

— Ты чужеземец?

— Да, не из этого округа, — признался Грегори.

— Откуда ты знаешь мое имя? Откуда знаешь, кто я?

— Нам рассказал о тебе Малый народец, — Грегори не умел лгать и никогда не пытался этого делать.

— Малый народец! — глаза ее расширились. — Кто привел тебя ко мне?

— Я шел вслед за аурой твоих мыслей, она становилась все сильней, и я знал, что иду верно.

Глаза ее стали совсем круглыми.

— Но я защищаю свои мысли!

Ртуть внутренне содрогнулась. Если Грегори мог прочесть мысли Мораги, несмотря на ее защиту, то он так же легко мог прочесть и мысли самой Ртути!

Его ответ немного успокоил ее.

— Я не мог прочитать твои мысли, — уточнил Грегори, — только улавливал их ауру. Представь себе, твой мозг — корабль, плывущий в океане. За ним остается шлейф. Пойди по следу и найдешь корабль. — Даже Джеффри искоса посматривал на брата. Ему казалось, он понимает то, о чем говорит Грегори, но в какой такой среде человеческие мысли оставляют след в виде шлейфа?

Очевидно, в той, которую Грегори воспринимает, а Джеффри нет. Джеффри тоже облился потом.

— Значит, ты чародей! — обвиняющим тоном воскликнула Морага.

— Скорее, колдун, — поправил ее Грегори, — меня больше интересует изучение, а не действие. Чародей — мой брат, — он кивком указал на Джеффри и Ртуть, — и эта леди.