Рыцарь Родриго и его оруженосец - [23]

– Так-так, – сказала умненькая Флип, идя вслед за Малышом по подъёмному мосту.

Они вдвоём перепрыгнули через дыру на месте отсутствующей доски и очутились перед воротами крепости.

– Вот здесь я спал, – с гордостью рассказывал Малыш. – Чуть не получил воспаление лёгких. Но дядя Родди заварил мне ромашковый чай и уложил меня в постель.

– Так-так, – снова сказала умненькая Флип, глядя, как Малыш взялся за кольцо в пасти чёрта, чтобы постучать в ворота.

Она пока ещё не видела Родриго Грубиана, но он уже казался ей в высшей степени странным рыцарем-разбойником. Потому что рыцари-разбойники, выхаживающие больных Малышей, дающие имена своим кактусам и пишущие страшные истории на камне молотком и зубилом, были скорее всё же редкостью.

Малыш подвигал толстое железное кольцо в пасти чёрта и постучал. Стук разнёсся по крепости эхом. Но кроме эха больше не было слышно ни звука. Малыш приложил ко рту ладони рупором и крикнул:

– Эй! Дядя Родди! Это я, Малыш! Я совершил опасное и тяжкое преступление! Я его даже привёл с собой! Впусти нас, пожалуйста!

Но не было никакого ответа, а почему к ним никто не вышел, вам известно лучше, чем Малышу и Флип.

– Может, открыто? – предположила Флип и недолго думая толкнула створку ворот, та со скрипом поддалась.

Малыш всё удивлялся.

– Странно! – говорил он. – Дядя Родди никогда не забывает запирать ворота. Связка ключей у него такая тяжёлая, что я её еле таскал!

Флип уже не говорила своё «так-так». Вместо этого она удивлённо разглядывала огород Родриго Грубиана, пока Малыш аккуратно прикрывал ворота.

– Дядя Родди! – снова позвал Малыш через рупор ладоней. Когда и на сей раз никто не откликнулся, Малыш виновато повернулся к Флип: – Может, ему наскучило меня ждать и он ненадолго ушёл, чтобы самому совершить какое-нибудь преступление. Ведь он должен поддерживать себя в форме. – Малыш огляделся. – Ну ладно, ничего. Я тут хорошо ориентируюсь. – И он взял Флип за руку и повёл её вверх по винтовой лестнице в покои Родриго Грубиана в Южной башне.

Войдя в комнату, Флип стала любоваться кактусами, а Малыш тем временем заваривал ромашковый чай, щедро добавляя в него мёда, и ещё на свою удачу обнаружил вчерашнюю жареную картошку. Малыш и Флип поели и отдохнули, а потом, поскольку Родриго Грубиан всё ещё не вернулся, Малыш повёл Флип осматривать крепость Гробург и первым делом привёл её в оружейный зал со шлемами, мечами и щитами, дубинами и бронированными рукавицами.

А поскольку рядом находилась гардеробная, Флип воспользовалась случаем и сменила своё бирюзовое платье принцессы на старую разбойничью куртку и старые разбойничьи штаны. Ввиду предстоящих приключений такая одежда казалась ей более практичной.

Правда, Малышу её новый наряд не понравился.

– Теперь ты больше не похожа на принцессу, – огорчился он: ещё подумают, что он похитил обыкновенную маленькую разбойницу.

Но Флип его заверила:

– Не беспокойся. Я принцесса до мозга костей, какую бы одежду я ни надела.

И так оно и было на самом деле. В отличие от папы Дика, который был кукольником, потому что ничего другого ему не пришло в голову; в отличие от Родриго Грубиана, который изображал из себя рыцаря-разбойника, потому что не решался быть кем-то другим; и в отличие от Рабануса Рохуса, который только притворялся чародеем, потому что иначе не смог бы осуществить свои злодейские замыслы, Флип была принцессой не из-за нехватки изобретательности, не из страха и тем более не из злых намерений. Она была принцессой, потому что ей это нравилось. И она была ею всегда и каждой своей жилкой, и так было лучше всего.

Малыш пролепетал извинение и подавил улыбку, потому что ответ Флип ему очень понравился. Он снова взял её за руку и повёл по Гробургу дальше, гремя связкой ключей. Они шли по запылённым покоям и длинным галереям, мимо полуистлевших гобеленов и потемневших портретов предков и надолго задержались в одном зале, сплошь увешанном паутиной. Там была сцена, на которой жестокие предки Родриго Грубиана когда-то заставляли выступать уличных певцов и кукольников, и те послушно развлекали хозяев во время их безудержных кутежей. Однако изношенный занавес так и не раскрылся, и Малыш вместе с Флип снова очутились на солнечном дворе.

– Что же нам делать? – растерялся Малыш, огорчённый, что Родриго Грубиан так и не вернулся.

– Давай заглянем в конюшню, – предложила Флип и юркнула в единственное место, которое Родриго Грубиан всегда берёг от любопытного Малыша: в гипсовую мастерскую.

Малыш поначалу даже не понял, где он. Стоял и растерянно скрёб свою рыжую шевелюру, из которой сыпалась на пол засохшая грязь из норы болотного друда. А Флип тем временем разглядывала тайны Родриго Грубиана: гипсовые черепа и рёбра, а к ним всё то, что требовалось для их производства. Флип заглянула в чан с водой и сунула палец в надорванный мешок с гипсом. Она распахнула дверцы большого шкафа, в котором Родриго Грубиан недавно прятался от Сократа. Она нашла там множество разных лопаток и других инструментов и обдумывала их назначение. И разом поняла всё, только не знала, как сказать об этом Малышу.

Малыш тем временем взял со стола гипсовый череп, который скульптору совсем не удался. Он вертел его в испачканных руках и вслух рассуждал, что это, должно быть, усохший череп дракона, убитого Родриго Грубианом в отважном поединке.