Рыцарь пентаклей - [21]

Вскоре идти надоело, толкотня наскучила, и юноша, вспомнивший, что у него есть деньги, запрыгнул к первому попавшемуся извозчику, который весь состоял из широченной спины.

Как и ожидал Орди, грязь закончилась, когда улицы начали подниматься вверх, к районам дорогих магазинов, салонов и особняков, скрытых за высокими заборами. Последние были похожи, скорей, на крепостные стены — высокие, с зубцами, бойницами и башенками, ощетинившиеся пиками, битым стеклом и ещё Боги знают чем. Не хватало только рвов и котлов с кипящим маслом.

А, нет, хватало! Орди заметил, что один из особняков — из серого камня, мрачный, собранный, на первый взгляд, из цельных необработанных валунов, — был окружён самым настоящим рвом. Значит, и котёл с кипящим маслом вполне мог где-то дожидаться своего часа.

— А для чего такие стены? — окликнул Орди кучера.

Тот пошевелил верхней частью спины — той самой, которая резко переходила в шапку, — и ответил:

— Так от грабителей. Да и войны приключались часто. В Замке на всех места не напасёшься, вот и строють благородные господа кто во что горазд. Отсидеться, стало быть…

Чем ближе становился Замок, тем больше он довлел над окружающим миром. До этого дня Орди был уверен, что полностью представляет себе смысл слова «довлеть», но жестоко ошибался. Серая громадина скалы, шишковатая из-за многочисленных оборонительных наростов, не угрожала обрушиться, она именно обрушивалась — но психологически. Подавляла своими размерами, величием, смертоносностью и специфическим шармом неприступных крепостей, которые всем своим видом говорили: «Даже не думай».

— Только не делай глупостей, ладно? — попросил Орди черепушку.

— Конечно, — заверил его Тиссур. — Я же не самоубийца. Эх, перекроил он тут всё…

— А каким был Замок раньше? — у юноши неожиданно проснулся интерес. Он почему-то совершенно не мог представить на месте этого города что-то другое. Казалось, боги уже сотворили это место таким — бурым, грязным и полным людей.

— Ну… — задумался череп. — Сложно объяснить. Всё, что было при мне, либо разрушено, либо скрыто за новоделами, — сказал он и добавил с очень трогательной горечью в голосе: — Обидно. Раньше тут было красиво. Зелень до горизонта, воздух свежий, река чистая, на острове только начинают строительство. Отсюда можно было весь город рассмотреть, он тогда не был таким огромным. И Собор вид не перекрывал.

Орди бросил взгляд в сторону реки, где за слоем серого вязкого вещества, которое заменяло в городе воздух, виднелась циклопическая беломраморная шайба Храма Всех Богов. Она, как ёж, была утыкана многочисленными белоснежными башнями, куполами, минаретами и шпилями, некоторые из которых достигали головокружительной высоты и терялись в облаках. Каждому богу в Соборе полагалась личная башенка, высота которой зависела от его положения в небесной табели о рангах.

На самом острове не осталось ни клочка зелени: там, где отсутствовал белый мрамор, властвовали серый камень, бурый кирпич и тёмно-красная черепица. К порту монастыря по реке поднималась вереница кораблей: пузатые трудяги-торговцы на фоне Собора выглядели как чрезмерно длинное многоточие внизу бумажного листа.

— Да и чище было, — продолжил Тиссур. — Во всех смыслах. У меня была хорошая команда архитекторов, которые работали над тем, чтобы город строился равномерно и оставался красивым. Прямые проспекты, единый стиль, много белого цвета, сады, деревья. Отсюда можно было увидеть луга, леса и загородные фермы, — Орди взглянул вдаль, где в серое небо поднимались многочисленные дымы, а обезображенное цивилизацией пространство тянулось до самого горизонта. Он попытался представить те самые проспекты, мрамор, деревья, луга — и не смог. Даже его фантазии не хватало на то, чтобы превратить эту клоаку в цветущий сад.

— И за улицами ухаживали, — не унимался Тиссур. — У меня была специальная служба, которая собирала помои и вывозила за город. Первая в мире, — с гордостью заявил король. — Да и с ворьём дело обстояло куда лучше, при мне их ловили и рубили руки.

Орди никак это не прокомментировал. Нравы пятисотлетней давности были ему явно не по душе.

— Вижу, что Вильфранд всё это похоронил…

Тиссур произнёс это с такой болью, что юноше стало не по себе. Он захотел как-то успокоить короля, но не мог подобрать подходящих слов, поэтому произнёс какую-то банальную ободряющую чушь, вроде «всё будет хорошо», и замолчал, уставившись на серо-чёрно-бурый пейзаж.

Дорога постепенно закручивалась, превращаясь в серпантин, и вскоре упёрлась в небольшую площадку с ажурными стальными воротами и беспощадно выбеленным деревянным домиком за ними. Рядом на скамейке сидела троица крепких мужчин в гражданском платье. Они дулись в карты, но, завидев кучера, нехотя поднялись и принялись исполнять служебные обязанности — притворяться Другими Туристами. Учитывая, что кроме них на площадке перед воротами никого не было, а из-за забора угрюмо глядели закованные в железо стражники — слишком большие для людей, но слишком маленькие для троллей, — картина получалась странная. Орди шикнул Тиссуру, чтоб держал рот на замке, вылез, побродил по пустой площадке под пристальными взглядами Других Туристов, смущённо поулыбался стражникам и решил, что пора бы и честь знать.