Рыцарь ордена НКВД - [4]

Ясный перевел дух. Застегнул свою офицерскую сумку с тетрадями. И вышел из аудитории. Его ждала летняя Москва. И каникулы. Хотя отдыха не будет. Будут общественные поручения и заботы. Но это дело нужное и привычное.

Москву он полюбил с первого взгляда. Огромный город, гораздо больше тех, что видел до сих пор. Великолепный древний Кремль. Извилистые узкие старые улочки. Деревянные окраины. Парк культуры с гипсовыми скульптурами. Особое очарование было во всем этом. И еще воодушевляло, что ты в центре великой страны, близок к людям, которые решают судьбы мира. Не то чтобы играло тщеславие, которого Василий был напрочь лишен. Но определенная гордость от осознания этого факта имела место.

Сперва ему с семьей определили комнату в студенческом городке Лефортово — крошечную, метров десять. Потом выделили помещение побольше — в общежитии Академии на Покровке, около гостиницы «Урал». Но бывал он там редко. Как всегда — ни отдыху, ни родным времени уделять не удавалось. Закрутила профсоюзная работа.

У Ясного был талант — упорядочивать все вокруг себя и двигать вперед. Принимал участие он и в работе парторганизации Академии, руководство которой Надежда Аллилуева приняла из рук Никиты Хрущева. Последний покинул Промакадемию в 1931 году и стал секретарем Бауманского райкома.

В Бауманском районе столицы партком Академии считался главной опорой райкома. И Ясному постоянно в числе других слушателей приходилось участвовать в районных партийных и хозяйственных мероприятиях, присутствовать на партконференциях и совещаниях. Члены парткома очень любили славословить в адрес бывшего соученика Хрущева. И Василий Калашников, в прошлом ответственный работник рабоче-крестьянской инспекции СССР, которому вскоре предстояло стать парторгом Академии, с гордостью говорил с трибун:

— Это стараниями дорогого Никиты Сергеевича изобличена группа перевертышей и пособников из Угланова. Можно сказать, раздавил гадину.

Действительно, Хрущев тогда проявил завидную энергию в борьбе с оппозицией. Николай Угланов с 1924 по 1928 год был секретарем Московского горкома, а в 1928–1930 гг. — наркомом труда. Рьяный сторонник Бухарина, он сделал ставку не на ту лошадку. А Хрущев на ту. И закопал Угланова с его окружением. Последний, правда, вымолил прощение, но в 1937 году его расстреляют. А Никита Сергеевич пробил себе путь наверх, и в итоге в 1932 году его назначили Первым секретарем МГК, фактически он стал хозяином Москвы.

На партконференции, глядя на лучащегося оптимизмом и энергией Хрущева, Ясный даже представить не мог, как крепко в будущем переплетутся их судьбы.

Промакадемия была на особом счету — подведомственная ЦК ВКП (б) и Высшему Совету народного хозяйства СССР. Слушателям группы из пятнадцати человек, куда попал Ясный, предстояло стать руководителями химических производств. Для преподавания привлекали лучших из лучших. Так, вел занятия и работал со студентами сам Николай Зелинский, величайший химик, человек громадного ума, создавший в СССР современную химическую промышленность. Возраст и погруженность в науку давали о себе знать — зачастую он был рассеян, ронял документы, опаздывал на встречи. Нашлись те, кто пожаловался на него Сталину. А тот хитро прищурился и сказал:

— Так вы выделите ученому специального человека. И пускай ходит за ним и все подбирает.

Ясный, любивший занятия у Зелинского, быстро стал его любимым учеником, которому тот пророчил большое научное будущее. Сложись судьба иначе, стал бы наверняка Василий академиком, руководил бы НИИ. Склонности к этому у него были явные. Но судьба — дама коварная.

Прошли каникулы. У Ясного начался новый учебный год. Суета с занятиями, партработой. Близилось важнейшее общественное мероприятие — пятнадцатилетие Великой Октябрьской революции. И колонна Академии по традиции должна была достойно показать себя на демонстрации. Значит, нужно изготовить транспаранты, передовые плакаты с надписями «Промышленная академия», решить организационные вопросы.

Ясный оглянуться не успел, как настало 7 ноября 1932 года. Утром радостные, с праздничным настроением слушатели и преподаватели собрались перед Академией на Ново-Басманной улице. И двинули колонной в направлении Красной площади.

Сначала Надежды Аллилуевой не было. Появилась она, когда колонна подошла к Земляному Валу. Она задорно улыбалась.

Вся группа веселилась, смеялась в светлый праздник. Бурную реакцию вызвало изобретение Хрущева — переносные туалеты. Это были кабинки-кибитки, которые ставились над открытыми по такому случаю канализационными колодцами.

Колонна дошла до Красной площади, там приобрела прямоугольную форму и бодро прошествовала мимо Мавзолея, с которого приветствовало демонстрантов руководство страны. Со стены ГУМа взирали огромные портреты Ленина и Сталина.

Зрелище было грандиозное. Прошла колонна ветеранов Гражданской войны в кожаных куртках. Прогромыхали гусеницами по брусчатке новые танки. Над головами с ревом проносились новейшие самолеты. Страна Советов демонстрировала свою мощь.

Праздник удался. Настроение у всех было отличное. Но впереди ждали тяжелые рабочие будни.