Рыцарь Хаген - [45]

— Даны! — воскликнул Зигфрид. — Бей их!

И разразился бой, нет, не бой — побоище. Даны не превосходили их числом, но они не успели даже сориентироваться. Обе группы всадников — Зигфрида с одной и Данкварта с другой стороны — одновременно вихрем ворвались в беспорядочную толпу противников. Половина их на месте была сломлена мощным натиском нибелунгов, уцелевшие попытались спастись бегством.

Но ни один дан не ушел: двое из них попытались в последнем отчаянном порыве оказать сопротивление догонявшим их всадникам, но тщетно. Один из них пал, настигнутый копьем нибелунга, другой, отчаянно рванувшись в сторону, чтобы уклониться от удара, метнулся прямо под копыта лошади Хагена, инстинктивно взмахнув мечом.

Хаген парировал удар щитом, мощным толчком сбив противника с ног, и развернул коня, но второй удар нанести он не успел. Его опередил нибелунг, неожиданно выросший рядом с ним и с размаху вонзивший копье в бок несчастного дана. Тот упал, издав тонкий, пронзительный, совершенно нечеловеческий вопль. Нибелунг поворотил коня, но Хаген в ярости схватил его за плечо:

— Прикончи его! Будь же милосерден!

Мгновение нибелунг непонимающе таращился на него. Затем поднял копье и одним ударом освободил страдальца от мучений.

Все было кончено. Вокруг на снегу валялись трупы данов. Один из них, чудом избежавший смерти, отшвырнув меч, помчался туда, где стояли привязанные лошади. За ним гнался Данкварт, занеся оружие для смертельного удара.

— Данкварт, стой! — отчаянно крикнул Ксантенец, — Он нужен мне живым!

Но Данкварт его словно не слышал. Пришпорив коня, он пригнулся в седле и нанес беглецу мощный удар. Однако в самый последний момент он успел повернуть меч: клинок настиг дана тупой стороной. Пошатнувшись, противник рухнул в снег, но прочный шлем сослужил свою службу: удар не причинил дану особого вреда.

Зигфрид, Хаген и еще двое нибелунгов одновременно оказались рядом с поверженным даном. Соскочив с коня, Зигфрид опустился подле него на колени. Обнаженный Бальмунг блистал в его руке, с клинка стекала вражеская кровь. Рывком перевернув дана на спину, Ксантенец ладонью принялся хлестать его по щекам, но тот не шевелился. Зигфрид пожал плечами, поднялся и жестом подозвал одного из своих рыцарей.

— Этот еще жив. Присмотри за ним, пока он не придет в сознание.

Хаген тоже спешился. Он все еще не мог прийти в себя от неожиданности происшедшего, и прежде всего от этого жуткого зрелища. Снег вокруг был окрашен кровью, запах ее стоял в морозном воздухе. Схватка длилась не больше двух минут. Воины Зигфрида, точно стихийное бедствие, лавиной обрушились на данов, не дав им возможности даже попытаться обороняться. Он содрогнулся.

— Вот и повод, чтобы возвратиться к нашему отряду, — Хаген кивнул в сторону пленника. Один из нибелунгов схватил его за плечи, пытаясь поставить на ноги, в то время как другой растирал ему снегом лицо. — Этого нужно взять с собой.

— Зачем? — удивился Зигфрид, — Все, что нужно, мы узнаем у него и здесь. И куда быстрее. Мы только потеряем время, если потащим его с собой.

От ярости Хаген едва не задохнулся.

— Я не допущу убийства, Зигфрид, — возмутился он, — Это наш враг, но тем не менее он воин и имеет право на соответствующее отношение.

Зигфрид хотел что-то ответить, но в этот момент из хижины вышел один из его воинов. Приблизившись к Ксантенцу, он что-то шепнул ему на ухо. Зигфрид вздрогнул.

— Подожди минуту, Хаген. — Он повернулся и вслед за воином вошел в дом.

Через несколько мгновений он появился в дверях. Лицо его было бледно как мел и перекошено от гнева.

— Зайди-ка лучше в дом и посмотри, что творят эти «благородные» люди, Хаген! — проскрежетал он сквозь зубы. — И тогда можешь учить меня, как нужно обходиться с пленными.

Хаген шагнул к дому и остановился у порога. Он не хотел видеть того, что было внутри, — он и так все знал.

— Мужчина и женщина, — промолвил Зигфрид, — И еще ребенок, наверное, их дочь. Точнее, то, что от нее осталось.

Хаген бросил беглый взгляд в дверь. После яркого света глаза выхватили из полумрака лишь неясные тени, бесформенные контуры. Он резко повернулся и пошел прочь, избегая смотреть в лицо дану, которого люди Зигфрида тащили в дом.

Данкварт, нахмурившись, взглянул на брата:

— Что с тобой? Неужели тебе жаль этих убийц?

— Жаль? — Хаген с шумом вдохнул воздух. Теперь, когда все было позади, он вновь почувствовал холод. Было ли ему жаль дана? — Нет, — промолвил он, — Но он человек.

— Те, в хижине, тоже были людьми, — напомнил Данкварт.

Хаген не ответил. Данкварт был прав. И все же он с трудом сдерживался, чтобы не вернуться и не остановить Зигфрида.

Через некоторое время Ксантенец нагнал их. Они пересекли поляну и углубились в лес. Хаген то и дело оглядывался назад. Снег пошел сильнее, но немного потеплело, и к тому же деревья теперь защищали их от пронизывающего ветра. Необычная тишина царила в лесу. Хагену показалось, что он слышит доносящиеся от дома глухие удары, крики. Затем из дверей хижины вышли люди Зигфрида, и через несколько мгновений над ее крышей взвилось пламя.

Глава 14

— Значит, завтра.

Хаген не мог понять, облегчение или беспокойство звучало в словах Гернота; возможно, и то и другое. В палатке Зигфрида был созван военный совет, и Хаген вкратце поведал об их стычке с данами. Никто из собравшихся не удивился подробностям встречи — саксы и даны славились своими бесчинствами и мародерством. И следовало заранее предусмотреть возможность подобного столкновения. Чего они не рассчитали вообще, так это времени. По их сведениям, войско Людегаста, подобно кровожадному монстру, продвигалось по стране, сметая все на своем пути; вслед за ним шли их же отряды, добивая оставшихся в живых и разоряя жилища мирных жителей. Та группа, на которую наткнулись Хаген с Зигфридом, очевидно, была выслана на разведку.