Рыцарь Бодуэн и его семья - [2]
Сеньора Анжеррана, владетеля Куси, отец поддерживал в размолвке с епископом Ланским. Какие-то сервы[1] там у кого-то сбежали, целыми деревнями, и сеньор с епископом, помимо королевского суда, и по-простому, по-нашему разбирались за право удерживать у себя чужих мужланов безо всякого договора.
И такая жизнь — каждый год. За неимением чужих, отцу хватало своих войн — сервы из его собственных деревень то и дело бежали на землю архиепископа, а бенедиктинцы из близлежащей обители святого Мавра только и норовили кусок земель оттяпать или отсудить под свое хозяйство. О соседних сеньорах я уж не говорю, и даже далекий граф Шампанский, покуда был жив, через своего управителя Ламбера Бушю, коего отец недвусмысленно называл «жирным вилланом» и «бастардом с толстой мошной», умудрялся ущемить бедного, но гордого арьер-вассала.
По этим ли причинам, по природной ли склонности своего характера мессир Эд, муж моей матери, отличался крайней вспыльчивостью. И огромной физической силой. Возможно, имей он фьеф покрупнее, мог бы стать недурным военным правителем. А так оставался тираном местного масштаба — если в мире и были люди, боявшиеся моего отца сильнее, чем я сам, так это наши вилланы и монахи окрестных монастырей. Мельницы у нас в деревне не было, и для помола зерно возили на монастырскую, за что приходилось дополнительно платить; так что отец не раз предпринимал на мельницу небольшие налеты, желая получить ее в собственность, или же грозился ее сжечь, если «долгополые» не перестанут так безбожно драть деньгу.
Он любил рассказывать, что раньше земли у него было больше, куда как больше нынешнего — даже в Куси нам завидовали, не говоря уж о графишках вроде нынешних владетелей Руси. И если бы проклятые евреи и ростовщики, продавшие самого Иисуса Христа, не прибрали к рукам все деньги графства, мы до сих пор бы принимали каждую неделю ванну с благовониями и ели бы на золоте и серебре. (Читай: из-за постоянной нехватки средств еще наш дед начал ради денег переводить свой наследственный аллод в ленный фьеф и так растранжирил немало земли, предназначавшейся для младшего сына. Да, отец мой, на свою беду, был в семье вторым. Как и я.) И если бы не приходилось делить половину власти с чертовым мужланом кюре, епископским прихвостнем, и все доходы с деревень поступали бы регулярно… Впрочем, от таких разговоров отец быстро приходил в дурное расположение духа, и у него начинали чесаться кулаки. С годами я научился различать смену его настроения заранее и вовремя скрываться, чтобы не подвернуться мессиру Эду под руку.
Собираю свои первые воспоминания о родителях — жалость и страх. Матушка мне еще в полубессознательном детстве казалась таким же ребенком, как и я сам — только немного побольше и посильнее; но столь же беспомощным перед грозной силой огромного человека, к которому я ни разу в свей жизни не обратился на «ты». Мой старший брат это часто делал — особенно когда подрос и стал из мальчика — высоким и веселым юношей; но и не зная никакой причины, я всегда чувствовал разницу меж его правом и своим. Он был настоящим, таким же, как отец, только поменьше; а я так и оставался «отвергнутым камнем», сыном матери, которому бы лучше родиться дочерью, то есть — не родиться вовсе.
Лет с пяти, научившись размышлять, я стал подолгу думать, почему же отец меня не любит.
Лет в десять я познакомился с двумя другими знатными детьми, поселившимися у нас в доме — и меня поразило откровение, что другие отцы иначе ведут себя со своими отпрысками. Даже со вторыми сыновьями.
Однажды, приехав ненадолго из замка Куси — на отдых к родичам — брат мой Эд, хорошо ко мне относившийся и любивший поговорить со мной, загадал мне загадку. Мы сидели тогда за домом, среди хозяйственных построек, и грелись на солнышке; брат учил меня очередной вывезенной из Куси науке молодых оруженосцев — пить крепкий аперитив и зажевывать мятными листьями, чтобы после изо рта не пахло. Я отпил глоточек, холодея при мысли, что было бы, увидь меня отец — и в то же время запретность наших действий вызывала у меня острое наслаждение, иллюзию свободы.
Я отпил — и закашлялся, и пролил прямо изо рта часть продирающего крепостью сладкого гипокраса себе на рубашку. Мне было тогда лет восемь, и дома мне не давали верхней одежды, кроме как для хождения в церковь — «зря марать», говорил отец, и матушка, как всегда, соглашалась. Я так и ходил в небеленой рубашке до колен, надеясь однажды дорасти до постоянного ношения штанов, как делают отроки. Почему-то мне казалось, что человека в штанах, тесных и шнурованных, куда труднее и хлопотней пороть — и возможно, отец станет делать это несколько реже.
А пока я облился из фляжки, очень испугался сладких желтых пятен на груди и постарался оттереть их теми же зелеными листочками, но в итоге только хуже замарал полотно. Охо-хо, не везет так не везет! Вряд ли удастся, горестно думал я, скрываться от встречи с отцом дольше, чем до ужина; чистую рубашку сейчас мне никто не даст, в общем, если брат меня как-нибудь не прикроет ради праздника, пропала моя головушка. Вернее говоря, задница.
![За две монетки](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Действие происходит в альтернативном 1980 году, в альтернативных Москве-Риме-Флоренции, которые во многом — но не во всем — совпадают с прототипами. Предупреждение: в этом тексте встречаются упоминаются такие вещи, как гомосексуализм, аборты, война. Здесь есть описания человеческой жестокости. Часть действия происходит в среде «подпольных» католиков советской России. Я бы поставил возрастное ограничение как 16+.Некоторые неточности допущены намеренно, — в географии Москвы, в хронологии Олимпиады, в описании общины Санта-Мария Новеллы, в описании быта и нравов времен 80-х.
![Узкие врата](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Продолжение «Похода семерых». Всего книг планируется три, это — вторая.Дисклеймер: это не седевакантистская книга. Это книга о периоде Великой Схизмы. Мне казалось это самоочевидным, но все же нужно предупредить.
![Голубок и роза](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Кровавая история про цветочки.Про Арнаута Каталана, который встретил отца Доминика, но ничего из этого не вышло. Читать неинтересно.
![Верёвка](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Он стоит под кривым деревом на Поле Горшечника, вяжет узел и перебирает свои дни жизни и деяния. О ком думает, о чем вспоминает тот, чьё имя на две тысячи лет стало клеймом предательства?
![Княгиня](/storage/book-covers/13/13942628af0296d2fffe6d86b426f10c1796d8e9.jpg)
Рим XVII века.Город ошеломляющей роскоши и изощренных ватиканских интриг, тайных оргий и исступленного религиозного фанатизма.Город, где, не задумываясь, пускают в ход яд и кинжал — и превыше всего ставят Красоту и Искусство.Здесь великие зодчие Лоренцо Бернини и Франческо Борромини не просто враждуют, добиваясь благосклонности прекрасной англичанки Клариссы, но — превращают борьбу за женщину в соперничество архитектурное…
![Молодинская битва. Риск](/storage/book-covers/21/21b7d5912e6adb0c2223d19e8d782a80a74f8dc0.jpg)
Новый исторический роман современного писателя Г. Ананьева посвящен событиям, происходившим на Руси в середине XVI века.Центральное занимает описание знаменитой Молодинской битвы, когда в 1572 г. русская армия под руководством князя Михаила Воротынского разгромила вдвое превосходившее крымско-турецкое войско.
![Жена господина Мильтона](/storage/book-covers/15/1579eb75f584fc9f35a8da2b0b69c6d40c2d4ddb.jpg)
Роберт Грейвз (1895–1985) — крупнейший английский прозаик и лирический поэт, знаток античности, творчество которого популярно во всем мире.В четвертый том Собрания сочинений включены роман о великом английском писателе XVII в. «Жена господина Мильтона», а также избранные стихотворения Р. Грейвза.Перевод с английского О. Юмашевой.Комментарии А. Николаевской.
![Анна Ярославна — королева Франции](/storage/book-covers/d0/d063fb0b5f651c49097fe5d6b0d2e12d118ba926.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Русский крест](/storage/book-covers/06/0631ebc4d99c4d9b51589a6752b28707001efc81.jpg)
Аннотация издательства: Роман о последнем этапе гражданской войны, о врангелевском Крыме. В марте 1920 г. генерала Деникина сменил генерал Врангель. Оказалась в Крыму вместе с беженцами и армией и вдова казачьего офицера Нина Григорова. Она организует в Крыму торговый кооператив, начинает торговлю пшеницей. Перемены в Крыму коснулись многих сторон жизни. На фоне реформ впечатляюще выглядели и военные успехи. Была занята вся Северная Таврия. Но в ноябре белые покидают Крым. Нина и ее помощники оказываются в Турции, в Галлиполи.
![Рыцарь Бодуэн и его семья. Книга 2](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Рыцарь Бодуэн и его семья. Книга 3](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.