Рыбы у себя дома - [57]

Много позже узнал я, что у рыб, в том числе у сазана, для взаимоотношений существует своеобразный язык поз, телодвижений, мимики. Что-то вроде разговорного «языка» глухонемых. Однако рыбы вовсе и не глухи — они слышат не хуже нас, да к тому же далеко не безгласы они, как принято считать. Поговорка «нем как рыба» бытовала от незнания. Рыбы издают всевозможные звуки — при помощи плавательного пузыря, лучей плавников, трущихся звуковых косточек, жаберных крышек и других приспособлений, да и просто чавкают и скрипят во время еды. Не слышим же мы эти звуки потому, что они почти не выходят из воды в воздух. А оденьте специальные микрофонные наушники с усилителем — и вы поразитесь богатству и разнообразию рыбьего «лексикона». И это не все! Общаются рыбы и посредством химических сигналов и электромагнитных импульсов.

«Разговорный язык» сазану особенно необходим, потому что он — рыба общественная, живущая стайками. Стайки эти тем больше, чем моложе сазанчики. Взрослые собираются в большие косяки лишь в нерест и ко времени залегания на зимовку.

В Амурском бассейне сазан распространен очень широко — почти от Шилки и Аргуни до лимана, однако неравномерно. Нет его в горных реках, нет и в спокойных, летом достаточно прогреваемых, но без придаточной системы: ему нужна хорошо разработанная пойма с протоками, озерами, заливами, богатыми растениями и донным илом.

И чем теплее лето — тем сазану лучше. Выше Благовещенска, где Амур имеет горный характер, и ниже Николаевска, где летом тепла маловато, сазан довольно редок и худ. В море не выходит.

Поскольку Амур на своем огромном протяжении то широко разбегается на сотни проток и заливов, то сжимается горами в единую «трубу», условия обитания сазана изменчивы, и потому живет он отдельными популяциями, в которых особей при известном навыке можно отличить по размерам, цвету, числу мягких лучей в спинном плавнике, развитию усиков, относительному диаметру глаза.

И живут довольно оседло. Ихтиологи В. Т. Богаевский и И. А. Громов поймали и вернули в Амур с метками около тысячи сазанов. Из повторно отловленных в течение последующих четырех лет большинство пришлось на места мечения или поблизости от них — не далее 80 километров. На 350 километров удалился лишь одни бродяга, да по паре на 270 и 230 километров уплыли. А так, в норме, сазаны нерестятся, нагуливают и зимуют из года в год в одних и тех же водоемах.

Мне самому не раз приходилось вытаскивать этих рыб точно в тех же местах, где они обрывали мои крючки двумя-тремя месяцами раньше. Почему уверен, что именно они были? Да потому, что у каждого рыбака своя манера завязывать крючки, свои излюбленные лески и грузила.

А сравнивают сазана со свиньей не зря. Карпа обычно уподобляют домашней, ну а сазан — что дикий кабан: почти всеяден, ест много, способен основательно жиреть. Даже в иле постоянно копается, как кабан в лесной подстилке и земле. В Амурском бассейне сазан столь же обыкновенен и для рыбака так же притягателен, как вепрь для охотника в уссурийских лесах.

Я хорошо помню, как много было этой великолепной рыбы прежде и какие здоровенные экземпляры встречались. Но для убедительности сошлемся на свидетельства солидных ихтиологических трудов. В конце 30-х — начале, 40-х годов только в нашей части Амура промысловые рыбаки брали до 15–18 тысяч центнеров сазана, да 7—10 тысяч ловили наши соседи по правобережью, и, пожалуй, около половины этого добывали рыбаки-любители для личного потребления. А обратите-ка внимание на средние размеры сазана в уловах тех лет: 40–45, до 68 сантиметров! А средний возраст — 5–6 лет.

Треть заготовок крупного частика в Амуре приходилась на сазана, его уловы составляли 10–12, до 15 процентов общей промысловой добычи всех амурских частиковых рыб.

Однако сазана ловили столь же бесхозяйственно, как и других промысловых рыб. Облавливали зимовальные ямы, в которых полусонный сазан стоит плотными многотысячными рядами, собравшись с большой площади. В. К. Солдатов еще в 1915 году сообщал о случаях вылова с таких ям одним заметом невода до 20 тысяч мерных сазанов весом по шесть — восемь килограмов каждый. 140 тонн на яму! Невероятно!.. Но и мне приходилось быть свидетелем «выгребания» с таких ям в 40-х годах по 5–8 тысяч отборных особей.

Конечно же, устойчивое снижение промысловых уловов было вполне закономерным. Уже в середине 40-х годов они сократились в 3–4 раза… В следующем (многоводном) десятилетии сазана стало заметно больше, но общая добыча едва достигала лишь половинных размеров предвоенных лет, а потом снова сократилась до 6–7 тысяч центнеров за сезон. В конце 50-х — начале 60-х годов условия для нереста и нагула в бассейне Амура были хорошими, сазаньи популяции выросли и уплотнились, а тут еще промысловики обзавелись капроновыми снастями. И уловы «подпрыгнули» до 10 тысяч центнеров. В 1966 году взяли 8183 центнера, но за четыре последующие года промысловые уловы сазана катастрофически упали.

А вот динамика средних размеров сазана в уловах (в сантиметрах и граммах):

1935 год: 60 — 6700;

1937-й: 54 — 3400;

1943-й: 41 — 1700;