Рыбоголов - [3]

Говорили, что крик, который разносится прямо перед закатом и сразу после над тёмными водами — его зов огромным сомам, и все они сплываются на его голос, и вместе с ними лунными ночами он плавает в озере, резвясь, ныряя и даже кормясь вместе с ними теми нечистотами, что пожирают они.

Крик слышали много раз — это было фактом, как было фактом и то, что устье рукава, на котором жил Рыбоголов, буквально кишело крупной рыбой. Ни один местный, белый или чёрный, по собственной воле ни за что не опустил бы там в воду руку или ногу.

Здесь Рыбоголов прожил всю жизнь, и здесь его ждала смерть. Бакстеры собирались убить его, и именно на тот день в конце июля они запланировали убийство.

Двое Бакстеров — Джейк и Джоэль, — приближались на своём каноэ, чтобы исполнить задуманное!

Мысль об убийстве зрела в их головах уже давно. Долгие месяцы Бакстеры накаляли свою ненависть на медленном огне, прежде чем она достигла градуса действия.

Это были двое бедных белых, бедных во всём — и материально, и духовно, — изводимых лихорадкой, скитающихся по брошенным домам, живущих на виски и табаке, когда получалось их раздобыть, и на рыбе и кукурузном хлебе, когда раздобыть их не получалось.

Началась вражда несколькими месяцами ранее. Встретив Рыбоголова одним весенним днём на узком лодочном причале у Уолнат-Лог, порядком перебравшие и ведомые тщеславной спиртовой химерой, заменяющей смелость, братья обвинили его необдуманно и облыжно в краже улова с их лески — непростительном грехе для жителей хижин на берегах вод южных штатов.

Видя, что в ответ на обвинение он лишь молчит и пристально смотрит на них, братья осмелели до того, что ударили его по лицу, и уж тут Рыбоголов задал им трёпку всей их жизни — расквасил обоим носы и расшиб губы крепкими ударами по передним зубам, после чего ушёл, оставив их, обессиленных и избитых, лежать ничком в грязи.

Хуже того, чувство свыше данной справедливости в свидетелях драки возобладало над расовыми предрассудками, что позволило им, белым, рождённым свободными и стоящими над всем в мире, получить взбучку от какого-то черномазого! А значит, черномазого требовалось наказать!

Всё, от начала до конца, было тщательно спланировано. Убийство предполагалось совершить на закате, когда Рыбоголов выйдет на своё бревно. Свидетелей преступления не будет, не будет за него и расплаты. Лёгкость, с которой можно было исполнить замысел, заставила Бакстеров позабыть даже врождённый страх перед местом обитания Рыбоголова.

Уже больше часа двигались они от своей хибары по рукаву озера с сильно изрезанными берегами.

Их каноэ, вырезанное при помощи тесла и скобеля из ствола эвкалипта и обожжённое огнём, бесшумно, точно дикая утка, скользило по воде, оставляя длинный волнистый след на безмятежной поверхности озера.

Джейк, лучший гребец, занял место на корме лодки с круглым дном и направлял каноэ быстрыми, беззвучными гребками, а Джоэль, лучший стрелок, сидел, подавшись вперёд. Между колен он держал тяжёлое, ржавое охотничье ружьё.

Хотя наблюдения за жертвой убедили их в том, что в ближайшие часы Рыбоголов на побережье не покажется, обострённое чувство предосторожности заставляло их держаться заросших берегов. Они скользили вдоль зарослей, словно тени, перемещаясь настолько стремительно и бесшумно, что даже чуткие черепахи едва поворачивали свои змеиные головы, когда каноэ проплывало мимо.

И вот, за целый час до роковой минуты, они скользнули в устье рукава и направились к природному укрытию, которое полукровка оставил себе на погибель в непосредственной близости от хижины.

Там, где рукав вливался в глубоководье, его частично перегораживало наполовину выкорчеванное дерево с ещё густой, зелёной кроной, питаемой полуобнажёнными, но пока державшимися за землю корнями, густо увитое цветущей красными цветами текомой и дикой лозой. Ствол дерева облепляли кучи плавника — прошлогодние стебли кукурузы, рваные полоски коры, комья гнилых водорослей и прочий мелкий мусор покачивались на волнах над тихим омутом.

Каноэ проплыло в эти зелёные заросли и прибилось бортом к дереву, скрытое от взгляда со стороны рукава занавесом буйной растительности, как и задумали Бакстеры, когда несколько дней назад, проводя разведку, отметили это потайное место и сразу же включили его в свой план.

Все шло, как по маслу. Никто не появился тем днём на просторах озера, чтобы заметить их перемещение, и вскоре должен был показаться Рыбоголов. Джейк задумчиво следил намётанным глазом за тем, как солнце нисходит к горизонту.

Тени, тянувшиеся к берегу, постепенно удлинялись и колыхались на водной ряби. Шорохи дня стихали; всё чаще и чаще слышались шорохи надвигающейся ночи.

Зелёные мухи пропали; их место заняли крупные москиты с блестящими серыми лапками.

Сонное озеро с тихим чавканьем обсасывало грязевые берега, как будто находя приятным вкус сырой глины. Чудовищный рак размером с омара выбрался на башенку из засохшей грязи над своей норой и замер там, закованный в броню часовой на посту.

Замелькали туда-сюда над верхушками деревьев козодои. Упитанная ондатра плыла, высоко подняв голову, но спешно метнулась в сторону, завидев змею щитомордника, медленно и вяло петляющую по волнам, такую толстую и раздутую от летнего яда, что походила на огромную безногую ящерицу. Прямо над головою у каждого из поджидающих убийц вился маленький, плотный, похожий на воздушного змея рой мошкары.