Рыбка в мутной воде - [12]

Тем временем солнце, совершая свой обычный круговорот, начало клониться к закату. И хотя еще не скоро наступит ночь, однако день был на исходе. Тень от дерева, под которым мы сидели, ушла, и солнечные лучи теперь светили нам прямо в лицо. За день воздух прогрелся настолько, что даже деревянный забор, около которого мы сидели, стал горячим.

— Ну и жара! — проговорила женщина. — На речку бы сейчас, только там и есть спасение.

При слове «речка» я вдруг поняла, что именно это-то мне сейчас и не помешает. Прохладная вода взбодрит расслабившийся от жары организм и даст возможность о чем-то еще думать и что-то делать. Иначе не будет ни желания, ни сил заниматься чем-либо. Я вспомнила, что из дома прихватила с собой на всякий случай купальник. Вот такой случай как раз сейчас мне и представился. Я расспросила тетку Шуру, как добраться до местного пляжа, и направилась туда. Но едва сделала несколько шагов, как вспомнила о том, что не все еще сделала сегодня, а потому решила поход на реку пока отложить. Теперь мой путь лежал в дом ко второму заказчику: быть может, там мне повезет больше и я найду хоть какую-то зацепку.

Насколько мне было известно после предварительных расспросов, дом Ивана Михеева находился где-то рядом с Красным уголком, значит, у меня была возможность захватить купальник, потом посетить нужный дом, а там уж отправиться и на реку. Идя к своему временному месту проживания, я немного задумалась, вспоминая данные по второму делу.

«Итак, что мы имеем? Пока, в общем-то, ничего. Есть смутная информация относительно убийства или просто исчезновения Михеева Ивана Ивановича—старшего. Будем называть отца моего второго клиента так, поскольку сын его, то есть клиент, носит ту же фамилию, имя и даже отчество. Есть еще сожительница первого — Галкина Татьяна Андреевна. Кроме того, бабка Фекла, мать Михеева-старшего, очень пожилая женщина, со слов ее внука — к тому же еще и выжившая из ума. Она-то и заявила внуку, Михееву-младшему, что ее сына убили. На самом ли деле так? Или это ее старческая выдумка?..»

Впереди показалась «гостиница». Я вошла в нее, прихватила из отведенной мне комнаты купальник и бутылку газированной воды — пить мне на жаре хотелось все время, и направилась в соседнюю комнату, чтобы узнать, как найти второй интересующий меня дом и Галкину Татьяну Андреевну, с которой я решила переговорить в первую очередь.

В комнате сидела тетка Наталья. И только я собралась обратиться к ней с вопросом, как она заговорила первой:

— Спросить чего хочешь, дочка?

Я кивнула.

— Скажите, тетя Наташа, где я могу найти Татьяну Андреевну Галкину? Ту, что с Михеевым жила.

— А-а, — протянула она после моего вопроса и слегка улыбнулась. — Тебе Танька Курилка, значит, нужна. Дом ее на Молодежной улице, второй справа, — пояснила женщина, указывая в окно на небольшую улочку, дома на которой были, как близнецы-братья, все на одно «лицо». — Колхоз построил эти коттеджи в былые времена, когда богатым еще был. Так и стоят до сих пор. Тебя проводить или сама найдешь?

— Найду, — заверила я ее и, выйдя из дома, сразу направилась в сторону Молодежной улицы (надо же, все-таки у улиц здесь, оказывается, есть названия!), рассматривая этот край деревни, где мне предстояло прожить, по всей видимости, несколько дней. Мне хотелось поскорее разобраться с тем, где и что находится, и более не приставать с вопросами к прохожим, как и куда пройти.

Не спеша продвигаясь в нужном мне направлении, я задала себе попутно вопрос: «Почему „гостиницу“, в которой меня поселили, именуют Красным уголком? Странно как-то. Надо будет при случае выяснить, откуда взялось это название«.

Издалека коттеджи казались совершенно одинаковыми, сейчас же, подойдя поближе, я начала замечать в них различия. Причем различия кардинальные. Некоторые дома были любовно обустроены: сверкали чистотой и новенькой краской. Другие же, напротив, имели заброшенный и неухоженный вид. Старая краска облетела, а новую много лет никто не наносил. Часть из них имели добротные заборы и надворные постройки, у прочих и заборы, и надворные постройки вовсе отсутствовали.

Именно таким, неухоженным, оказался дом Татьяны Галкиной, то есть Таньки Курилки, как ее здесь звали — видимо, потому, что она много курила. Уже с улицы было видно, что хозяева здесь живут нерадивые. Забор, давно требовавший ремонта, местами завалился. Двор порос травой. Причем высоченные кусты прошлогодней травы соседствовали с вновь пробивающейся зеленью. Только узкая протоптанная среди зарослей дорожка вела в сторону крыльца. На окнах отсутствовали занавески. Некоторые из окон были закрыты давно выцветшими на солнцепеке газетами, другие — не имели даже стекол.

Я подошла к крыльцу и постучала в дверь. Тишина. Я, немного помедлив, снова постучала, теперь уже увереннее и громче. Через пару минут за дверью что-то зашевелилось, зашуршало и раздался голос:

— Кто там?

— Простите, здесь живет Галкина Татьяна Андреевна? — задала вопрос я.

Еще через пару минут дверь наконец открылась, и из нее вышла хозяйка дома. На вид ей было лет под шестьдесят. Небольшого роста, среднего телосложения. На голове коротко стриженные волосы, похоже, когда-то подвергавшиеся химической завивке. Впрочем, ничего необычного в данной женщине не было — женщина как женщина. Разве что лицо ее имело желтовато-серый оттенок. Вот, пожалуй, и все.