Рыбари и виноградари - [6]

В училище Андрей научился пить водку и жестоко драться. Развал СССР застал его на одной из морских баз Владивостока в стадии глубокого депрессивного запоя. Собственно, это было нормальное, можно сказать, рабочее состояние большинства офицеров, живущих по философскому принципу «Я пью, значит, я существую». Но запои Андрея вошли в историю части золотым фондом. Ещё долго о них тоскливыми зимними вечерами старшие офицеры с гордостью рассказывали молодым курсантам.

Демобилизовавшись, не без помощи всесильного папы, Андрей уехал в Москву перекраивать судьбу на гражданский лад. Сначала новая жизнь не удавалась. Он быстро отгулял все заработанные на службе Отечеству деньги. В этот период лучшие московские клубы боролись за право выставить его за дверь, а несколько авиакомпаний включили в чёрный список пассажиров, которых не рекомендовалось допускать на борт. Но затем произошло неожиданное. Андрей никогда не рассказывал, почему в один день он бросил пить. Совсем. Трезвый и злой, он занял у отца приличную сумму денег и ушёл в бизнес, открыв туристическую компанию.

В фирме он установил практически военный порядок. Приучил сотрудников на все указания отвечать «Есть», не договариваться с клиентами на стороне и работать допоздна.

На первых порах очень пригодились международные связи отца. Дела шли в гору. Бог, неуклонно пекущийся о достойных, явно благоволил к нему. К 2005 году Андрей имел одну из лучших туристических компаний в Москве и открыл несколько филиалов по России. Работа отнимала много сил и нервов, которые он восстанавливал в спортзале, где и познакомился с Ириной — тренером по фитнесу.

Ира, высокая, стройная, с короткими рыжими волосами, выжимала лёжа семьдесят килограмм и не любила романтической чепухи. Когда в первый раз осталась ночевать в холостяцкой квартире Андрея, сказала:

— Только не больше трёх подходов. Я сегодня устала.

Она легко укротила Андрея с его необузданным характером, и впоследствии закономерно стала женой. Друзья считали, что он находится под каблуком у супруги, по её команде прыгает через обруч и слизывает кусочки сахара, которые кладут на нос. Он в ответ только посмеивался. Хищника приручить нельзя. Дрессировщик может запихивать свою голову в зубастую пасть лишь пока лев считает это забавным.

Свой первый совместный отпуск они провели в горах Тянь-Шаня. Потом был сплав по горной речушке Урала, где все чудом остались живы. И вот вторую неделю плыли на парусной яхте по Средиземному морю. Сегодня собирались к вечеру добраться до острова Понца, что в двадцати километрах от западного побережья Италии, напротив мыса Сан-Феличе-Черчео.

Погода полностью соответствовала прогнозу: на безоблачном небе вовсю жарило солнце. Дул устойчивый юго-западный ветер, они шли бейдевиндом плавными галсами, стараясь держать яхту максимально остро к ветру, что позволяло набрать приличную скорость.

— Хорошо идём! — крикнула Ира. — И ветер классный.

— Мне всегда хочется придушить козла, желающего попутного ветра. Сам бы попробовал при ветре в жопу поработать с парусами.

Мужчинам свойственно разговаривать с женщинами, думая о своём. Андрей вполуха слушал Иру, отмечая, что обстановка на море начала меняться. Ветер вдруг заленился. Только что бодро, до звона, надувал выбеленную ткань парусов, а тут вдруг утомлённо вильнул вбок, пытаясь уклониться от работы. Когда грот окончательно провис, хлопая от небольших дуновений, Андрей решил завести мотор. Паруса были убраны, и яхта поплыла прямым курсом.

«Сглазила, — подумал про жену. — Морская примета: женщина на судне — не к добру».

Тут и погода стала заметно портиться. С запада появились перистые облака. Андрей понимал, что прогнозирование погоды — это тоже наука, только очень неточная. Поэтому неожиданная перемена не удивила. Даже если бы сейчас пошёл дождь, это было бы не самое плохое. Самое плохое было намного хуже. Например, странная стена тумана, неожиданно появившаяся в полукилометре перед ними.

Ирина тоже с изумлением смотрела на загадочное природное явление.

— Может, не стоит туда влезать? Поплыли к материку, — предложила она.

— До пляжей Террачины ещё тридцать километров, а до уютного ресторана на острове осталось от силы два. Я голоден как пёс.

— Я бы тоже поела.

— Вот. Плывём прямо, тем более что навигатор не боится тумана.

На воде бывает, что, казалось бы, правильные решения приводят к неожиданным последствиям. Мы плохо знаем моря, они слишком стары. Цивилизации приходят и уходят, а моря остаются. Они снисходительно терпят снующие по нему кораблики, как старый волк относится к играющим под ногами щенкам. Но сколько неожиданных способов удивить наивных и самоуверенных младенцев таят они под своим покровом!

Яхта вошла в плотную стену тумана. Сразу стало темно, и липкая прохлада коснулась разгорячённых тел. Равномерно гудел двигатель. Кроме этого звука — вокруг ничего, лишь белая плотная вата, за которой могло прятаться всё что угодно. Реальный мир исчез, и, казалось, неведомые потусторонние существа таятся совсем рядом; они обступили лодку по периметру, пытаясь дотронуться своими холодными щупальцами до живых, тёплых людей. Хорошо знакомое море превратилось в безжизненное молоко, слегка дымящееся, словно в гигантской кастрюле, которую только что сняли с огня. Ничего не происходило. Только отвратительное ощущение, что они находятся в начале неведомых событий.