Рыба в чайнике - [8]

— А где у нас Ванечка? — спросила она Форточкину.

— А его Светлана Захаровна позвала рассказывать комиссии про нашу внеклассную работу.

Марко немного повозился со своим фотоаппаратом и включил «юпитер», отчего актовый зал сразу стал слегка напоминать телестудию и фотоателье одновременно.

— Так, куколки, — позвал он моделей, — подойдите все ко мне.

Шелестя платьями, «куколки» ринулись навстречу своему счастью.

Марко придирчиво всматривался в зардевшиеся личики. И при этом был так серьезен, что у Лили заныло сердце: «Они что, ему совсем не нравятся?!»

— Кто знает, в каком виде надо приходить на кастинг? — наконец спросил Марко, оправдывая самые дурные Лилины предчувствия. Видимо, она все-таки что-то сделала не так, и ему сразу стало ясно, что ее модели годятся только для внеклассной работы.

— Я знаю! — звонко отозвалась Форточкина. — На кастинг надо приходить красивой!

Марко покосился на Лилю, которая была готова провалится сквозь все четыре этажа школы.

— Нет, куколки, — сказал он, покачав головой. — На кастинге вы должны показать свое истинное лицо. От хорошей косметики, вы, конечно, не проиграете, но мне-то надо знать о вас правду. Так что, дамы, доставайте косметички, и все туши-помады долой!

* * *

Ванечка чувствовал себя полным придурком, исполняя роль Ивана Сусанина для РОНОвской комиссии. Лилька должна была сама следить за этими тетьками-дядьками, но она, как всегда опаздывала, а это грозило срывом всей операции.

Всполошенная Светлана Захаровна раз десять присылала за ней, чтобы та шла и давала объяснения комиссии как руководитель кружка бальных танцев. Но Рощиной все не было и не было. В общем, Ванечке пришлось самому спасать положение.

Мучения начались с того, что комиссия одолела его расспросами о каких-то планах мероприятий, кружках и отчетах. Ванечка косился на страдающую директрису и нес полную отсебятину: все у них хорошо, планы грандиозные, кружки разнообразные, отчеты содержательные…

В конце концов, комиссия возжелала сама посмотреть хоть на один из разнообразных кружков, и Ванечке пришлось вести проверяльщиков на четвертый этаж.

За стеклянными стенами актового зала сидела целая стайка весьма привлекательных девушек и занималась странным делом: смывала макияж. Между ними ходил один-единственный юноша и заглядывал им в лица.

— Что они делают? — удивленно спросил толстый дяденька, председатель комиссии. У него была рыжеватая козлячья бородка и монументальные очки, отчего он казался не просто строгим, а каким-то лютым. — И почему тут одни девочки?

Ванечка спасовал. В его голове пронеслось, что обман может раскрыться, Марко поймет, что он изображает кружок бальных танцев, а комиссия узнает, что никакой внеклассной работой здесь и не пахнет. В результате модельное агентство «Лилия» могло лишиться как репутации, так и актового зала…

Мужественно взяв себя в руки, Ванечка принялся лепить первое, что приходило на ум:

— А у нас партнеров дефицит. Да и те, что были, заболели, — сказал он сокрушенно. — Остался один. Но он не любит танцевать с накрашенными девушками.

— И поэтому они смывают косметику? — ехидно осведомилась тетенька в костюме «прощай молодость».

— Да, — бесстрашно соврал Ванечка. — Ведь всем хочется танцевать с партнером!

— Как интересно! — загудела комиссия.

Толстый дяденька с бородкой сказал, что это очень правильно, и что ученицам средней школы вообще нельзя разрешать краситься, потому что свежее лицо всегда лучше штукатурки. На что ему тут же стала решительно возражать тетя с синими расписными веками и рыжей помадой.

В этот самый момент Лиля обернулась и встретилась взглядом с Ванечкой. Они поняли друг друга с полунамека: комиссии надо было срочно демонстрировать какое-то действо.

Лиля ринулась к Марко и показала ему на толпу народа, стоявшую за стеклом.

— Тут подошли родители, им хочется посмотреть, как девушки ходят. Давай начнем с подиума, а потом перейдем к съемкам.

Марко в недоумении пожал плечом.

— Ну давай… Только зачем родители?

Лиля сделала умоляющие глаза.

— Не знаю, но они очень уж хотят…

И побежала включать магнитофон.

Одна за другой девушки поднялись на сцену и стали очень четко ходить, фиксироваться и колбаситься.

Марко одобрительно посмотрел на Лилю.

— Ты научила?

Она зарделась.

— Я.

— А тебя кто учил? Испанская школа?

Лиля никогда не подозревала, что учит своих моделей походке по испанской школе. Она просто смотрела телевизор. А там все показывают, как надо. Но говорить, что ты — самоучка, было глупо.

— У меня было много учителей, — с достоинством отозвалась она.

— Здорово! — одобрил Марко.

Поднявшись, он тоже вышел на сцену.

— Вы, куколка, вы, вы и вы, — показал он на нескольких девушек, потом подойдете ко мне.

Жанна, почему-то не попавшая в почетный список, возмущенно принялась хлопать глазами.

— А нас что, не возьмете?

Марко усмехнулся, взял у Лили папку с бумагами, положил ее себе на голову и, отпустив руки, несколько раз прошелся по сцене с крутыми разворотами. Восхищенные девушки замерли: папка даже не шелохнулась.

— Если кто-нибудь из вас сможет повторить, подходите, — сказал Марко, весело глядя на Лилю.

Она молчала, признавая себя покоренной и завоеванной на веки вечные.