Ряска Правды - [44]

И вдруг — послышался шум, нарушивший абсолютную тишину. Девушка села ровно и сжала в руке кусочек льда, готовая в случае чего обрушить на врага ветвь с ближайшего дуба, пусть тот и находился саженях в двадцати от болота.

По снегу захрустели шаги, а сухой хворост ломался под весом человека… Из заросшей чащи с трудом выбрался охотник и рухнул на землю. Перевел дух, встал, отряхнулся и обернулся по сторонам. И только тогда заметил юную Хозяйку, которая гордо взирала на смертного.

Её нечеловеческая красота показалась ему ослепляющей, ей же охотник показался выше, статнее и красивее, чем он был на самом деле.

Люди иногда забредали сюда, Хозяйка уже видела их, но все они в ужасе и страхе сбегали при виде бледной девушки в легком платье, изо рта которой при дыхании не вырывались облачка пара. Но этот мужчина был другим. Он не убежал, наоборот, сделал шаг вперед. Он спросил что-то, она невпопад ответила, они проговорили до вечера. Он пообещал вернуться.

И охотник вернулся. Каждый день он возвращался на болото и говорил с ней, рассказывал о теплом огне человеческих костров, о дворцах из камня и о парящих высоко в вышине драконах. О блистающих искрах в небе и об украшенной звездами земле.

Зима, наконец, полностью вступила в свои права, но девушке больше не было скучно — она с нетерпением ждала своего охотника. И вот, однажды, он вернулся хмурым и сказал ей: ''Меня отсылают — я нужен королю''. Сердце Хозяйки пошло было трещинами, как умирающий лед, но тут мужчина продолжил. ''Уйдем вместе?''.

Хозяйка задумалась так крепко, что не заметила, когда он ушёл, и когда наступила ночь. Девушка сидела недвижимо, и ночью её присыпал снег, сделав и впрямь похожей на мраморную статую. Охотник не приходил три дня, и всё время Хозяйка сидела, не двигаясь, все глубже погружаясь в растущий сугроб.

На третий день охотник вернулся, и она очнулась. Встала, заглянула своими золотистыми очами в его черные глаза, и вложила свою руку в его. Им показалось, что в этот момент наступила весна, и растаял снег, что морозы отступили, и показалась яркая трава, а цветы наполнили воздух своим благоуханием. Они шли, не замечая ничего, кроме друг друга… И это сыграло с ними роковую шутку.

На краю болота дремало Лихо Одноглазое. Снег запорошил его кривую спину, и стало казаться, будто это лишь безобидная кочка, и именно на неё ненароком наступил опьяненный счастьем мужчина.

Разбуженное Лихо вскочило, и со сна не признало свою Хозяйку. Взмах когтей — и алая кровь хлынула ручьем. Охотник в мгновение ока обнажил кинжал и рубанул им по чудовищу, но было поздно. Хозяйка Болот умирала, и ничто не могло её спасти. Иногда даже чудеса бессильны.

Поняв, что его возлюбленная уходит от него, охотник издал вопль боли и вонзил кинжал себе в грудь. Их кровь, кровь молодой болотнянки и смертного человека, смешалась и алыми шариками застывала на снегу. Снег припорошил их, а весной болото приняло к себе, но так велико было желание жить юной Хозяйки, что на том месте начала расти клюква — кроваво-красная ягода, что зимой помогает птичкам, вечным её друзьям.

И на месте, где умерло Лихо, вырос ядовитый багульник, в белых цветках которого хранится память о той холодной, снежной и жестокой зиме.

Люди забыли — или даже никогда не знали об этой истории, но зима ни о чем не забывает. И каждый год хотя бы на одном окне, да красуется понятная лишь некоторым история кислой болотной ягоды, которую нельзя съесть, не поморщившись, и которая от мороза становится только вкуснее.

Я замолчала.

После того, как расскажешь какую-то историю — воцаряется тишина, выплетенная из звуков, и в этой тишине все ещё звучат отголоски слов.

— Красиво, — наконец, пробормотал Реджинальд.

— Да, — вздохнула я. — Очень.

Тишина, на секунду развеявшаяся, вновь обволокла мягким коконом. Это чувствуется — и Реджинальд во второй раз уже заговорил гораздо тише.

— Ты всегда хотела уйти с болот?

— Никогда, — я чуть грустно улыбнулась.

Редж приподнял брови, призывая объясниться.

— Ну, просто, я бы не ушла, если бы Ивайло — это наш водяной…

— Да, я помню, — прервал Редж. — Можешь не объяснять каждый раз.

— Ну извини, в отличие от некоторых, я не слежу за каждым своим словом!

— А зря. Что там с Ивайло?

Змейка поддержала меня, возмущенно зыркнув на сиего нахального представителя мужского пола, но представитель остался суров и невозмутим. Пришлось продолжить.

— Я просто хотела на берег. У меня был вариант — выйти за Драгомира, лешего, но… Ну, не знаю. Хотелось свободы.

— К сожалению, ты выяснишь, — вдруг проговорил Редж, и я с изумлением отметила, что его голос отдавал горечью. — Что здесь её не намного больше.

Мы замолчали. Капала вода. Где-то вдалеке раздавались шум и гвалт.

— Так давай устроим её, — вдруг закусила губу я и заговорщически подмигнула Реджинальду.

— Что? — удивился мужчина.

— Давай устроим себе свободу. Хоть на пару часов, — пожала плечами я, подплывая к берегу. — Серьёзно, чем не идея?

— И что ты предлагаешь сделать? — Редж чуть наклонился вперед. В глазах мелькнул огонек заинтересованности.

— Зверски хочу есть, — призналась я. — Тащи еду, а я устрою что-нибудь красивое.