Рядовой № 73029 - [2]

Боятся люди, что мы против них выступить можем.

Договоримся, объединимся – и поработим изнеженное человечество. Плевое дело, в общем-то, если подумать.

Только зачем оно нам? Мы нашей жизнью довольны. Люди живут своими порядками, а мы – своими. Они прозябают в офисах и квартирах, а мы ходим в атаки и захватываем плацдармы.

Нет уж, я свое дело ни на что другое не променяю. Я отлично знаю, каково это – сидеть в офисе. Я не всегда боевой машиной был. Это даже по виду моему заметно. Я уже привык, что любой новичок обязательно ко мне подойдет и спросит, отчего я такой малорослый и неказистый. У меня и ответ давно заготовлен: я, мол, раньше уборщиком работал, а в армию попал после нашего разгрома на Ларли-2. Тогда всех подчистую гребли – и носильщиков, и мойщиков, и даже полотеров. Лиге тяжело приходилось, любая железка с шестнадцатибитным брэйн-процессором в бой отправлялась. Дело на поток поставлено было: вычистят какому-нибудь уборщику мозги, зальют в них три Устава и Положение Десантника, снабдят ночным видением, плазмоган к манипулятору привернут, коммуникационный комплект усилят военными наворотами – и добро пожаловать в армию, салага!

Много нас тогда служить пришло – малорослых и неказистых. Из всех только один я и остался. Потому и считает меня сержант за героя.

А я не герой вовсе. Я вояка посредственный. Просто я правило знаю: делай в точности так, как делают остальные, и все будет в полном ажуре.

Ах да, я же про ранение должен рассказать!

Ну, в общем, двенадцатого водолея по универсальному календарю, в три сорок семь по звездному времени поступил приказ переброситься в точку альфа-зет-каппа, десантироваться на поверхность Хеммы-два и подавить сопротивление противника в районе промышленных зон номер шесть, семь и восемь. Мы к тому моменту вдоволь намариновались на базе – начальство решило дать нам передышку после Тату-девять, но нам, честно говоря, отдых был в тягость. Так что новое задание мы приняли воодушевленно: сержант, помнится, на радостях переборку сломал.

В четыре ноль девять мы уже грузились на десантный корабль. В четыре двадцать восемь поднялись. Когда прыжок-переход был, точно сказать не могу, у меня от них всегда в голове помутнение. А десантирование началось – это я точно помню – в шесть сорок. Выбрасывали нас обычным способом – сперва ставили ложные цели и помехи, потом отстреливали в капсулах.

Работали мы по привычной последовательной схеме: первая группа заняла периметр квадрата высадки, вторая группа провела зачистку внутри периметра, третья вышла на разведку, четвертая, пятая и шестая развернулись для основного удара. Особых сюрпризов не случилось, разве только уцелевший после орбитальной бомбежки дот, почему-то не замеченный разведывательными флайботами, расколотил в труху трех наших бойцов, прежде чем сержант накрыл его пи-ай-ракетами. Противник опомниться не успел, а мы уже захватили две зоны из трех. Но вот с последней пришлось повозиться – взять ее в лоб не получилось, и мы, потеряв шестерых парней, были вынуждены отступить и закрепиться в каком-то полуразрушенном бетонном корпусе.

Едва мы заняли оборону, враг пошел в контратаку. Два десятка шагающих роботов класса «Голем-Си» под прикрытием сотни флаеров-камикадзе, и это не считая всякой мелочи вроде колесных спидеров – от такого зрелища даже титановый зад может обделаться. Уж чего-чего, а встретить «Големов» мы не ожидали – разведка их почему-то не увидела. Вообще, складывалось впечатление, что нас заманили в подготовленную засаду. Но сержант, молодец, не растерялся, сориентировался мгновенно, связался с орбитальными бомбардировщиками, потребовал огня, навел целеуказатели на шагающих «Големов». Опоздай он секунд на тридцать – и ничего бы не вышло.

Вам доводилось видеть орбитальную бомбардировку?

Впрочем, да, понимаю, что глупость спросил.

В общем, врага мы на какое-то время задержали, но и сами при этом пострадали. Сержанту на такие мелочи, впрочем, было плевать: он поднял нас, кто мог встать, и, пока не осела пыль, не погасло пламя и не развеялся дым, погнал маршем во фланг противнику. И вот тут нам здорово пригодились два дрона, которых сержант, невзирая на насмешки, всегда и всюду таскал с собой в кевларовой мошне. Этих малышей сержант напустил на одного из уцелевших, но дезориентированных «Големов», когда тот вышел из плотной радиоактивной пелены, светящейся от микроразрядов, и наткнулся на нас. Дроны тут же просочились под бронелисты шагающего гиганта, отыскали уязвимые нейрохабы и, обманув иммунную систему, присосались к их открытым портам. Пять секунд – и этот «Голем» перешел на нашу сторону. И, надо сказать, очень вовремя: нас уже обнаружили. Два спидера с установками ОРТП и тяжелый гусеничный тральщик попытались нас задержать, но подчинившийся дронам «Голем» превратил их в пыль. Двумя секундами позже налетели флаеры. Они атаковали нас, но гибли десятками от плазменных плетей «Голема» – враг не успел еще понять, что мы захватили его боевую единицу. Так наш отряд и ворвался на территорию последней базы: «Голем» обвалил стену, сержант пустил в пролом пару фугасов, Сорок Восьмой, защищая тыл, разложился в стационарную лазерную турель, Тридцать Пятый максимально закрылся, свернулся колобком и выкатился на вражескую территорию.