Рядом с Сухим - [21]

Глава 6. Конек-горбунок.

В этой главе я постараюсь быть кратким, поскольку история создания, летных испытаний и боевого применения самолета Су-25 подробно изложена в книге И. Бедретдинова "Штурмовик ОКБ П. О. Сухого Су-25". В середине 60-х годов доктрина применения ВВС была целиком нацелена на войну с применением ядерных средств поражения. В рамках этой доктрины создавался и самолет Су-24. В монографии "50 лет авиации и космонавтики Советского Союза" она изложена следующим образом: "В новых условиях потеряло значение авиационное наступление, как форма применения авиации, характерная для Второй мировой войны... Авиационная поддержка (сопровождение войск) в наступательной операции стала осуществляться по-новому. Основные усилия ВВС теперь направляются для ударов по объектам, расположенным за пределами досягаемости огня сухопутных войск". Под этим подразумевался следующий сценарий ведения боевых действий во фронтовой операции: поступает сигнал "Ч" (начало войны), мы наносим авиаудары с применением тактического ядерного оружия и тем самым открываем ворота, в которые вводятся несколько тысяч танков. А далее - галопом по Европам ("...и враг бежит, бежит, бежит!"). На восьмой день наши войска выходят на берег Атлантического океана и принимают ключи от столиц поверженного противника (Бонн, Париж, Лондон и т. д.). Выглядело все это очень красиво, чтобы быть правдой. Умные головы между тем не отвергали варианта ведения войны с применением обычных средств поражения и необходимости создания самолетов непосредственной поддержки сухопутных войск. Если обратиться к опыту Второй мировой войны, то у нас самым массовым самолетом являлся Ил-2. Мы, и я в том числе, чувствовали, что наша официальная доктрина чегото не дорабатывает, но не решались ее критиковать. Был нужен импульс. И вот однажды случилось. Ко мне на неофициальную встречу приехал старший преподаватель тактики применения фронтовой авиации Военновоздушной академии имени Ю. А. Гагарина полковник Иван Васильевич Савченко. Его познакомил со мной полковник в отставке Дмитрий Николаевич Горбачев - инженер отдела боевого применения самолетов нашего КБ. Посидели, поговорили и заключили секретное (для руководства) соглашение, что мы приступим к разработке самолета-штурмовика нового поколения для непосредственной поддержки сухопутных войск. Это было в конце февраля 1968 г. Сразу же встал вопрос, докладывать П. О. или нет. Я долго думал и решил начать разработку на свой страх и риск без доклада. Для этого имелись основания - КБ было полностью загружено разработкой самолетов Т-4 и Су-24, занималось доводкой самолета Су-15. В этих условиях Сухой мог ответить отказом. Нужно было определиться с тем, кому эту разработку поручить. Я выбрал Юрия Ивашечкина. Он работал руководителем группы компоновки Т-4, но я видел, что этот самолет ему в тягость. Надо было искать ему новую тему. Вскоре представился и удобный для разговора случай. Наши конструкторы А. Монахов, Л. Бондаренко и В. Николаенко получили очередное повышение и решили отметить это событие на квартире у А. Монахова, пригласив на "обмытие" меня и Ю. Ивашечкина. В разгар веселья я предложил Юре уединиться для серьезного разговора. Он насторожился. Далее я вкратце приведу наш диалог:

С: Я чувствую, что работа над "соткой" тебе не по душе.

И: Да, что-то в этом роде.

С: А что, если тебе заняться совсем другой машиной - легким дозвуковым штурмовиком? От неожиданности Ивашечкин замолчал, а я стал убеждать его, что это не блажь, а веление времени.

И: Меня эта идея давно мучит, но высказать ее вслух не решался, боясь показаться чудаком.

С: Учти, работа нелегальная, в принципе о ней никто не должен знать. Только я не гарантирую, что эта затея получит поддержку. Ты готов к тому, что можешь сработать "на корзину"?

И: Это понятно. А как быть с Черняковым?

С: Чернякова я беру на себя, предложу ему на роль руководителя группы Л. Бондаренко, у него с Черняковым получается. У тебя есть два дня суббота и воскресенье. В понедельник дашь ответ. Никому ни слова.

Это было в пятницу 15 марта 1968 г. Мне повезло в том плане, что незадолго до этого я крупно поссорился с Н. С. Черняковым, после чего он перестал ходить в группу компоновки самолета, а приглашал к себе Л. Бондаренко или Ю. Ивашечкина. Этим и можно было воспользоваться и работать над проектом без опасения "засветиться". Предварительная разработка началась в марте, то есть сразу после нашего разговора. Большую помощь Ивашечкину в работе оказал аэродинамик Вячеслав Михайлович Лебедев (бывший летчик-истребитель морской авиации), который провел все аэродинамические расчеты и расчеты летно-технических характеристик. Вначале самолет выглядел совершенно не так, каким мы его знаем сейчас. Это был действительно легкий штурмовик с весом боевой нагрузки 2 т, с двигателями АИ-25 конструкции А. Г. Ивченко. Мы его назвали легкий войсковой самолет-штурмовик (ЛВСШ). Уже к концу мая, то есть спустя всего два месяца, разработка компоновочной схемы самолета была закончена, и я понял, что больше скрывать нашу работу от П. О. нельзя. Я пригласил начальника бригады И. Цебрикова после работы к нам, и мы показали ему этот проект. И опять его реакция была: "Как вы могли?!" Я ответил ему: "Конечно, можно было бы пойти и традиционным путем - сначала получить "добро", а может и отказ... В общем, нам показалось, что будет лучше сначала разработать проект, а затем уже доложить П. О.". Немного успокоившись, Иван Иванович выслушал наш рассказ о новой машине. Тут уместно вспомнить про одну уникальную способность И. И. Цебрикова. Он имел феноменальную память. Бывало, конструктор докладывает ему о разработке, Цебриков сидит у доски с полузакрытыми глазами и, кажется, ничего не слушает. Но когда начинается доклад у П. О. (а первый доклад всегда делал начальник бригады), он буквально слово в слово повторяет ему все то, что говорил конструктор-разработчик. Короче, на следующий же день Цебриков сообщил П. Сухому, что в бригаде разработан проект нового самолета, и он просит принять нас для доклада. Так Сухой познакомился с нашими работами. Реакция его была молниеносной - начинаем разработку аванпроекта. И тут же приказал строить макет самолета. Штурмовику было присвоено наименование Су-25 (заводской шифр Т-8). На изготовленный макет мы стали приглашать боевых летчиков в ранге не выше полковника, которые выдали нам много ценных замечаний. Кстати, в Америке издана монография с описанием самолетов фирмы Су и краткой историей их создания. В списках персоналий Ю. Ивашечкина основного разработчика самолета Су-25 - там нет. В августе 1968 г. был разработан аванпроект самолета, который мы разослали в Генеральный Штаб, Военно-воздушным силам, МАП, ЦАГИ и морякам. На это мы получили сокрушительный вердикт: такой самолет ВВС не нужен. Вспоминаю свою встречу с П. О.: