Рядом - [30]

Студент осторожно взял мышку и, затаив дыхание, открыл последнюю просмотренную страницу. На экране выскочил список файлов с видеозаписями. Студент кликнул последний файл. Запись медленно прокручивалась, отсчитывая секунды. В кадре студент видел мужчину – худого, бледного. Он беспокойно метался по клетке, глядя в камеру отчаянным взглядом. Обросший, истощённый, с голым торсом в синяках и царапинах он был схож с Тарзаном. Это тот самый пленник – Макс, догадался студент. Он слышал о нём не раз, знал, что здесь совсем рядом у Хасана есть живая игрушка, но видеть его вот так воочию, пусть и на видеозаписи, видеть его глаза, полные боли... Ему стало жутко и почему-то…стыдно.

Студент включил ещё один файл. На тонком грязном матрасе, лежащем на полу, бок о бок сидели двое: тот же мужчина и девушка, которая сейчас лежала в лаборатории. Они ели, доставая куски чего-то непохожего на еду прямо из чашки руками, пачкаясь при этом находившейся в миске жижей. Следующий файл демонстрировал утренний сон пленников: они всё так же были рядом, сплетясь руками и зябко прижавшись телами друг к другу на том же матрасе, замёрзшие, измученные. Но были словно две половины единого целого. Всегда вместе, всегда рядом… Изо дня в день… А дней этих было немало, судя по количеству файлов.

Он всё просматривал и просматривал многочисленные записи, становясь невольным свидетелем чьих-то вынужденных страданий. Вид пленников был жалок, но Студент видел явное отличие в их взглядах – в них не было отчаяния, когда они были вместе.

Он никогда не верил в любовь, в искренние чувства, всегда лишь извлекая из отношений выгоду и личный интерес, и даже никогда не пытаясь открыть кому-то свою душу, своё сердце. Но наблюдая сейчас за отношениями пленников, такими бескорыстными и нежными среди чудовищных условий, он начал понимать, что ошибался. И в этот момент, в сухом его сердце что-то больно встрепенулось. Жалость и вина делили его, разрывая на части.

Всё происходящее было слишком отвратительным и пугающим своей неоправданной жестокостью. И на фоне увиденного и прочувствованного своя собственная жизнь показалась Студенту слишком никчёмной и постыдной. Ему вдруг остро захотелось открыть двери и выпустить этих двоих подобно тому, как выпускают в воздух попавших в силки птиц, но Студент осознавал невозможность осуществления данного порыва. Даже если ему какими-то неправдами и удастся вытащить ключи от подвала, от клетки, то сбежать пленники всё равно не смогут. Слишком слабые, слишком беспомощные. А охрана Хасана работала на редкость хорошо.

Парень обхватил руками голову, мысленно приказывая себе думать. Сложнейшие химические формулы, витиеватые и многим не понятные, сейчас казались ему простейшими детскими задачками по сравнению с решением сложившейся проблемы. Что может сделать он – такой же пленник, пусть и не в клетке?

Студент понимал, что спасти девушку ему не удастся. Своими собственными руками он создал орудие её убийства, поэтому прекрасно знал, как оно действует. Препарат уже у Хасана и он будет использовать его. Повлиять на ситуации он уже не сможет. Ева не умрёт сразу. Дней пять у неё точно есть. Но если перестать колоть ей это снотворное, то она будет в сознании перед смертью. И возможно…

***

Хасан вальяжно подошёл к столу и дотронулся до тонкой бледной руки, на сгибе локтя которой виднелся неприятного вида кровоподтек. Девчонка была без сознания. Её грудь, едва прикрытая тонкой тканью рубашки, чуть заметно поднималась и опускалась, совершая размеренные неторопливые движения. Растрёпанные белокурые волосы были хаотично раскинуты по кушетке, к которой она была пристёгнута кожаными ремнями за запястья. Аппарат за ней издавал характерные звуки, показывая её размеренный пульс.

— Тебе страшно? – Хасан наклонился к Еве, его губы почти касались её, – Знаю, что страшно… Но ты молодец… Ты сильная девочка. – он убрал светлую прядь волос с её лица. - И ты очень красивая. Особенно, когда спишь… Жалко будет с тобой расставаться.

Дверь скрипнула, и в лабораторию вошёл Студент. Он испуганно дёрнулся, увидев Хасана, стоящего рядом с Евой, и застыл в дверном проёме.

— Уже?

Хасану показалось, что голос Студента дрогнул. Он вообще был какой-то странный все последние дни. Почти ни с кем не разговаривал, ходил хмурый и задумчивый. Хасану даже пришлось несколько дней назад напомнить ему о его долге, чтобы Студент не пошёл на попятную.

— Нет, сейчас рано! Подождём немножко. Он ещё не достаточно соскучился, - Хасан усмехнулся и отпустил руку Евы.

— Ты видел, что с ним происходит? Он не ест, не спит, он все руки разбил о решётку.

— Видел. И это хорошо… Мне нравится, когда он страдает.

Студент стоял, опустив глаза и нервно ковыряя пол носком ботинка.

- Хасан, можно вопрос задать? Зачем тебе всё это?

— Хороший вопрос! – Хасан ехидно улыбнулся. – Ты знаешь, это своего рода эксперимент. Не подумай, что я просто садист… Нет. Мне просто всегда было интересно, что делает людей сильнее, и что ломает их. Где находится та грань, за которой человек из сильного становится безвольным, или, наоборот, из труса превращается в смельчака. И почему одни ломаются сразу, когда как другие продолжают сопротивляться.