Рябь - [28]

Когда Стивен замечает меня, его глаза загораются, тем самым заставляя меня чувствовать тепло по всему телу. За последние пару месяцев многое изменилось между нами. Словно он наконец-то заметил меня. Я не могу не надеяться, что он может испытывать те же чувства, что и я по отношению к нему. 

– Эй, – говорит он, останавливаясь прямо передо мной. Нас разделяет несколько сантиметров. Он наклоняется, чтобы быть услышанным среди грохота музыки, его дыхание согревает меня. – Тебе весело? 

Я киваю и делаю глоток пива. Я не могу придумать ничего остроумного в ответ, поэтому я пью еще, а потом еще, и вскоре понимаю, что опустошила бутылку. С громким стуком я ставлю ее на столешницу. Даже после стольких лет, как так получается, что он заставляет меня нервничать? 

Стивен наклоняется еще ближе, чтобы взять пиво из контейнера позади меня, и температура моего тела поднимается еще на несколько градусов.

– Хочешь подняться на террасу? 

Я не уверена, произнес он эти слова или вдохнул мне в ухо. Он держит две бутылки пива и протягивает одну мне, кивая головой в сторону лестницы. Капельки воды стекают вниз по янтарному стеклу, в то время как я беру бутылку из его руки. 

Я следую за ним через весь дом, оставив позади грохочущую музыку и около сорока одноклассников, которые заполняют нижний этаж. Когда мы поднимаемся по ступенькам, я не могу перестать пялиться на то место, где его темные шорты сидят низко на бедрах. Стивен ведет меня через комнату отдыха с мягкой мебелью из темной кожи и деревянными книжными полками на террасу с видом на океан. 

Когда дверь открывается, желание пронзает меня, как никогда раньше. 

Но не только Стивен тому причина. 

Оно вызвано еще и океаном. Он сейчас как ладони, волны накатывают и отступают, сверкая в темноте. Я вижу белую пену на фоне черной воды. По террасе проносится легкий сентябрьский бриз, а затем утихает. 

Покалывание волнами бежит вверх и вниз по моим конечностям. Словно океан рядом со мной на балконе, шепчет мне на ухо, зовет меня по имени. Я наблюдаю за волнами, очарованная. И мне хочется только плавать. 

Нет. Плавать и Стивена – вместе и сразу. 

Я останавливаюсь на пороге, а Стивен плюхается на деревянный стул, поднимая свое пиво и делая глоток. Когда он ставит бутылку на подлокотник из красного кедра, капельки конденсата стекают вниз. Я смотрю на его пальцы, где они держат бутылку. Мой взгляд путешествует по его руке, поднимаясь к бицепсам. Он провел три года в футбольной команде. И это заметно. 

Стивен одаривает меня теплой улыбкой и хлопает по стулу рядом с собой – все, чего я когда-либо хотела, но по некоторым причинам этого не достаточно. 

– Давай поплаваем, – говорю я. 

Он хмурит лоб на мгновение и переводит взгляд на океан.

– Серьезно? 

Я киваю.

– Да. 

– Но эта вечеринка для тебя. 

– Мы не пропадем надолго. Минут на двадцать. Просто скажи «да», – я улыбаюсь, ощущая странную волну возбуждения, пульсирующую во мне. – У меня сегодня день рождения, что означает, ты не можешь отказаться. 

Он улыбается и подходит ко мне. И время замедляется, пока я стою там. Он наклоняется ближе и прижимает свои губы к моим. А затем, прежде чем я осознаю, что происходит, он отстраняется. Все происходит так быстро, что я едва успеваю отреагировать.

– Ну, тогда веди, именинница. 

В то время как мы спускаемся по ступенькам, проходя мимо вечеринки, я парю в облаках. Стивен поцеловал меня. 

Стивен. Поцеловал меня. 

Стивен. Поцеловал. Меня 

Мы выходим через раздвижные двери, и музыка звучит приглушенней, когда он закрывает их за нами. Он берет меня за руку, и мы идем по дюнам, пытаясь не оступиться в темноте. Я едва не падаю, когда мои ноги запутываются в траве, но рука Стивена спасает меня от падения. И мы смеемся, он находит меня в темноте и снова целует. 

И вот сегодня я застряла около дома Сиенны, воспроизводя одно и то же, снова и снова, уставившись на побелевшие костяшки пальцев. Но я не могу сидеть здесь весь день. Я ослабляю мертвую хватку на руле и шевелю немного пальцами, чтобы пригнать кровь. Затем дергаю ручку и открываю дверь. Она издает свой привычный ржавый скрип, когда я захлопываю ее и направляюсь к крыльцу, прежде чем могу изменить свое решение.

Сиенна открывает дверь до того, как я успеваю постучать, и я могу лишь надеяться, что она не видела меня, сидевшую перед ее домом в течение последних пяти минут.

– Привет, – говорю я.

– Привет! – меня удивляет то, как легко и непринужденно звучит ее голос, словно это привычная для нас ситуация. – Ты как раз вовремя: я не могу выбрать между арахисовым маслом и шоколадной крошкой.

Она держит рецепты в руках, размахивая ими. Они потрепанные, запятнанные мукой и маслом. Во мне поднимаются странные волны меланхолии, когда я смотрю на милые маленькие ромашки в каждом уголке листков. Я узнаю их. На одном из рецептов пятно от грязной ложки, которую я случайно положила на него три года назад. Этот рецепт печенья должен был стать четвертым по счету, который бы мы попробовали испечь, но когда до него дошла очередь, мы могли подняться с дивана только для того, чтобы вытянуть очередной десяток печенья из духовки. К концу нашего марафона по просмотру плохих реалити-шоу, нам было дурно от количества съеденного сахара.