Рузвельт, Кеннеди, советская агентура - [5]
В два часа дня я тепло попрощался с плачущей мамой, с дедушкой, бабушкой и сестрами Тасей и Аней. Братья Борис и Геннадий работали. Отец решил проводить меня до заставы Ильича. Я шел с ним по заснеженному Двенадцатому Рабочему переулку и Рабочей улице. День стоял пасмурный. На отце были поношенная шапка-ушанка, старое зимнее пальто, неопределенного из-за своей заношенности цвета – не то серого, не то черного. Бороду и усы покрыл иней. Лицо осунувшееся, болезненное, только серые глаза, хотя и печальные, оставались лучистыми и живыми. Я был одет по-осеннему и во все новое: серая шляпа, черное пальто, темно-серый костюм, на ногах начищенные черные полуботинки, а на руках – черные кожаные перчатки. Наша одежда резко контрастировала, и я неожиданно заметил, что на это обращают внимание шедшие навстречу люди, среди которых были наши знакомые. Мне стало стыдно, что мой отец одет так худо. На мое замечание, что следует купить новые пальто и шапку, отец, убежденный в своей правоте, твердым голосом ответил:
– Что ты, сынок! Пальто и шапка еще хорошие, не рваные, и я поношу еще годика два-три. Разве можно такие хорошие вещи выбрасывать?
После этих слов я понял, что мои возражения и замечания не изменят образа жизни и привычек отца, устоявшихся за полвека.
После некоторого молчания отец начал озабоченно говорить о сложности международной обстановки, о возможном нападении Германии на нашу Родину. Когда я заметил, что между нашими странами существует договор о ненападении, отец убежденно возразил:
– Договор – это бумажка. Немцы коварные и вероломные. Я знаю, воевал против них. Они пойдут войной на нас. Так, разговаривая, мы дошли до заставы Ильича. Увидев, что приближается нужный мне трамвай, отец заторопился и произнес слова, запомнившиеся мне на всю жизнь:
– Работай, Шура, хорошо, чтобы мне с матерью не было стыдно за тебя. До свидания, сынок, может быть, больше не увидимся. Бойся немца, я его знаю.
Мы крепко обнялись и расцеловались. Поднявшись в почти пустой вагон, я встал на задней площадке. Трамвай сделал полукольцо на площади и, громыхая колесами, стал быстро набирать скорость, а я все смотрел через стекло на сиротливую, сгорбленную фигуру отца, медленно махавшего мне шапкой…
Слова отца при расставании оказались пророческими: через полгода Германия напала на Советский Союз, а в сентябре сорок второго отец умер, и мне его увидеть больше не пришлось.
Поезд до Владивостока шел почти 10 суток. В пути я вдоволь наигрался в шахматы и домино, прочитал две книги и отоспался. Наконец около полудня поезд прибыл на конечный пункт. Нас, ехавших в советские дипломатические представительства, встретил сотрудник НКИД. Шифровальщиков и меня поместили в небольшом охраняемом домике, где обычно останавливались дипкурьеры, и выдали талоны для разового питания в гостинице.
Во Владивостоке мы прожили пять дней, ожидая японский пароход, на котором прибыли в Цуругу – порт на западном побережье Страны восходящего солнца. Так я впервые попал за границу, да еще в такой экзотический край, как Япония.
Вице-консул утром напоил нас чаем, отвез на вокзал и отправил поездом в Иокогаму, откуда мы должны были пароходом отплыть в Сан-Франциско.
В Иокогаме нас разместили в солидной гостинице «Империал». Здесь нам пришлось впервые столкнуться с японской контрразведкой и службой наружного наблюдения. Всякий раз, когда сотрудники НКИД и я отправлялись в город, за нами в непосредственной близости следовали филеры пешком, на велосипедах или в автомашине. Однажды, когда мы гуляли по городу, к нам вдруг подошел японец и, приветливо кланяясь, сказал:
– Дальше идти нельзя, там находится военный объект.
Мы безропотно повернули обратно. Японец, продолжая улыбаться, в знак благодарности несколько раз поклонился. Был случай, когда у одного из нас ветром сдуло шляпу, наружник быстро ее поймал и с радостной миной возвратил владельцу.
В один из дней я решил поехать в посольство СССР в Токио, чтобы выяснить, что слышно о нашем отъезде. В вестибюле отеля перед выходом меня остановил привратник в форме и, коверкая русские слова, начал бессвязно говорить: «Корошая погода. Здрасте», стараясь задержать меня. Я все же выскочил на улицу, сел в такси и велел водителю отвезти меня на железнодорожную станцию. Привратник, вышедший на улицу вслед за мной, что-то сказал шоферу, и тот стал медлить с отъездом. Я попросил водителя трогаться. Таксист что-то отвечал по-японски, но машина с места не двигалась. Тогда я вышел и перебрался в другое такси, сев на заднее сиденье. Когда машина уже трогалась, к ней подбежал запыхавшийся японец, который прежде следил за нами, плюхнулся на сиденье рядом с водителем и, повернувшись ко мне, сказал по-английски:
– Мистер, я заплачу половину за проезд. Я ответил:
– О’кей.
Сотрудник «наружки» сопровождал меня на электричке и на автобусе до советского посольства. В консульском отделе я получил необходимые сведения, узнал, что завтра с уходящей диппочтой можно отправить домой письмо. Пообедав в посольской столовой, я направился обратно в «Империал». Тот же самый филер исправно следовал за мною.
Книга «За океаном и на острове» написана бывшим руководящим сотрудником внешней разведки КГБ СССР А. С. Феклисовым в виде автобиографических записок.В ней повествуется о нелегкой и опасной деятельности сотрудников советской резидентуры в США и Англии в 40—60-х годах. В своих воспоминаниях автор описывает те разведывательные операции советской разведки в США и Англии, в которых он лично принимал участие.Читателя, возможно, также заинтересуют те главы книги, в которых идет речь о встречах автора с крупными политическими, общественными и культурными деятелями: В.М.Молотовым, Н.С.Хрущевым, Бернардом Шоу, С.В.Рахманиновым и др., и подробности таких значительных событий, как поездка Н.С.Хрущева в США в 1959 г., Карибский кризис 1962 г., убийство президента США Дж.Кеннеди.
Автор — советский разведчик, один из организаторов разведывательной сети в США. В этой книге он раскрывает тайну создания советской атомной бомбы, рассказывает правду о процессе Розенбергов, разрешении Карибского кризиса, а также о многих других малоизвестных страницах истории России.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.