Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века - [37]

Данные о количестве вооружений, находившихся в боевой готовности накануне Крымской войны, свидетельствуют, что ежегодные целевые показатели не всегда выполнялись. Действительно, с 1825 по 1850 год, по данным советского историка Н. Н. Кононовой, три оружейных завода вместе производили в среднем 65 000 единиц стрелкового оружия в год, что составляло примерно половину среднего годового государственного заказа в размере от 105 000 до 135 000 единиц оружия. Случалось, что целый завод производил лишь несколько единиц продукции. Например, в 1847 году Сестрорецкий завод, при возможности изготовить 40 000 ружей, выдал лишь 190 [Кононова 1959: 142; Орфеев 1903: 31][140]. Хотя среди причин невыполнения поставок в источниках чаще всего упоминался брак, производственные проблемы были более глубокими. Например, несмотря на государственный контроль над тремя оружейными заводами, в производстве не существовало никакой стандартизации. Тульские детали не совпадали с ижевскими и т. д. В современных исследованиях неоднократно встречаются обвинения в плохом управлении. Хотя управление оружейными заводами будет рассмотрено в заключительной главе, мы все же приведем здесь наблюдение британца, посетившего Тулу в 1856 году:

…во время войны оружейные заводы работали там днем и ночью, и, поскольку над их продукцией не осуществлялся надлежащий контроль, поставляли они совершенно бесполезные изделия <…>, чему причиной мошенничества людей, руководящих производством оружия в Туле[141].

Система закупок – централизованная и вроде бы хорошо контролируемая – не могла компенсировать производственные проблемы, связанные с качеством наличной рабочей силы, используемой технологией, а также организацией труда.

Рабочая сила

В XVIII веке, при крайне низком уровне промышленных навыков у населения, русское правительство решило, что открытый рынок не сможет обеспечить рабочей силой развивающиеся местные отрасли промышленности. Государство разработало хитроумную систему для решения этой проблемы, закрепляя крестьянскую рабочую силу за посессионными фабриками. Именно таким образом правительство обеспечивало рабочей силой государственные оружейные заводы. Ее можно разделить на две отдельные группы: рядовых рабочих и мастеров-оружейников.

В качестве посессионных крестьян рабочие были приписаны к тем или иным заводам, производящим стрелковое оружие. Любому такому предприятию требовалось множество рабочих самых разных специальностей: кузнецы, плотники, механики, каменщики, маляры, пильщики и т. д. Неквалифицированные рабочие заготавливали дрова, пережигали древесный уголь и добывали каменный уголь, заготавливали железо и деревянные клепки для бочек и обеспечивали припасы. Их правовой статус и обязанности во многом соответствовали положению государственных крестьян. Побег с завода считался уголовным преступлением, за которое рабочих судили военным судом. Как и государственные крестьяне, рабочие в Туле платили заводу арендную плату (оброк); сестрорецкие рабочие выполняли определенную трудовую норму. В отличие от государственных крестьян, обычные рабочие, постоянно прикрепленные к заводам, были освобождены от призыва на военную службу. В Ижевске рабочие были в основном нерусскими – удмурты, татары, марийцы («черемисы»); среди русских было много ссыльных. Они жили рядом с фабрикой и имели небольшие участки земли. Кроме того, им было разрешено заниматься побочной торговой деятельностью; наиболее зажиточные люди Ижевска контролировали местную торговлю зерном и солью[142].

Организация сословия оружейников и их юридический статус

Учитывая профессиональные возможности оружейников, государство проявляло к ним вполне понятный интерес. В стране с малым количеством носителей ремесленных навыков, особенно в металлообработке, умения оружейников являлись дефицитным ресурсом. Можно было бы предположить, что обладатели требующей высокой квалификации и дефицитной профессии должны были пользоваться значительной профессиональной автономией и привилегией диктовать условия труда. В конце концов, государству необходимо было максимально использовать человеческий ресурс и добиваться того, чтобы этим ремеслом занимались лучшие оружейники. Однако вместо того, чтобы полагаться на рынок труда, который мог бы обеспечить его силами, обладающими этими дефицитными навыками, государство, как это было во многих других областях национальной жизни, предпочло прикреплять оружейников к заводу. Поэтому оружейники были не более автономны, чем другие работники, приписанные к оружейным предприятиям.

Оружейники трех государственных заводов по производству стрелкового оружия были организованы в гильдии или цеха и рабочие группы (артели). Цеха и артели являли собой важную особенность труда в России. Артели были объединениями равных и спонтанно формировались для выполнения тех или иных задач. Трудовые ресурсы и ответственность были коллективно распределены, и при крепостном праве рабочие бригады оставались самодостаточными. Цеха и артели имели внешнее сходство с западными корпоративными структурами, хотя в русских трудовых объединениях на первый план выступали взаимная поддержка и круговая порука [Брокгауз, Ефрон, 3:184–196 («Артель»); Kaser 1978: 428–430].