Рутинное пришествие - [11]

В гостиную бочком, прижимая к груди томик Флобера, проник Аксакал.

— Вы тут, товарищ Виолета? С кем это вы? Я вам не помешал? Хотел тут поработать с литературой.

— Я? Я тут с птичкой. — Виолета Макаровна подняла с пола тряпку. — Мы тут прибираемся.

— Ну что же, — вождь задумчиво покачался на пятках, — продолжайте, товарищ. Не буду вам мешать. А птица у вас великолепная. Замечательная птица. Простая, народная пичуга без интеллигентских изысков и буржуазной демагогической фанаберии. Мудрая птица. Ворона, кажется. Я прав?

— Гляди-ка, орнитолог к нам пожаловал, — посмотрев на вошедшего, удивилась ворона. — Специалист!

Аксакал перестал качаться, выронил книгу, кивнул и вежливо улыбнулся.

— Я, пожалуй, пойду. Работайте, товарищи. Если меня будет искать товарищ Тайгер, я у себя. Прилягу. Как-то мне сегодня не по себе.

— Не волнуйтесь, товарищ Аксакал. Я, конечно, передам товарищу Тайгеру, что вам нездоровится, — сказала Виолета Макаровна, делая вороне знаки тряпкой.

— Да-да, именно Тайгеру. Он в случае чего… Надежный, преданный делу товарищ. Матерый человечище, — с некоторым трудом выговорил Аксакал, поднимая «Мадам Бовари» в плюшевом переплете.

— Погодь, Макаровна. Ты меня в правах не ограничивай, — отмахнулась крылом от тряпки ворона. — Хочу спросить специалиста. Вот когда меня нет, я где?

Аксакал сдул с «Мадам Бовари» соринку, вздернул бороденку и почесал под ней горло.

— Можете передать товарищу Тайгеру симптомы: удушье, бред, потеря аппетита. По-видимому, дает себя знать титаническая работав условиях строгого подполья и дефицита времени. Конспирация, знаете ли… Ну, вы понимаете, товарищ Виолета. Надеюсь, товарищ Тайгер отыщет врача в нашем коллективе.

— Душно ему, врача ему, — проворчала ворона. — Ты не симулируй, орнитолог. Ответь толком. Где размещаются фантомы? Понял меня? Я тебя об фантомах спрашиваю, трудоголик титанический.

Аксакал посмотрел на ворону, потом на «Мадам Бовари», потом на Виолету Макаровну.

— Она не простая птица, товарищ Аксакал, — виновато объяснила дама со шрамом, — она плод. Понимаете? Она плод фантазии моего прадеда алхимика.

— Вот как? — заинтересовался Аксакал. — Ваш прадед, товарищ Виолета, был алхимик? Надеюсь, вы не скрыли этот факт от товарищей?

— Он у ней еще магом и герцогом был, — дополнила птица. — Но это без разницы. Помер он. Давно уж помер. Прокололи его шпагой на дуэли. Я тебя об другом спрашиваю. Я об фантомах интересуюсь.

— Как это? Вы о чем, гражданка ворона? Что значит прокололи?

— То и значит. Хрясть и насквозь! Понял, нет?

— Ну, эту деталь в анкете можете опустить, — подумав, разрешил Аксакал. — Но вот социальный статус предков…

— Да что ты все заладил о предках? Ты про фантомов объясни, если понимаешь. Или ты без понятия?

— Ну, отчего же? — нахмурился Аксакал. — Фантом? Фантом — термин в философии популярный. Это нечто нематериальное, кажущееся, иллюзорное. Проще говоря, миражи ничего более. В труде предвестника социальных бурь господина Гоголя «Мертвые души» выведен некий обобщенный образ мечтателя Манилова, который…

— Это я мираж? — спросила ворона с угрозой. — А ежели я тебя сейчас в плешь клюну, кто я тогда буду?

— Как это клюнете? Я протестую! Такая форма дискуссии неприемлема в интеллигентном обществе. И должен заметить, если уж вы, гражданка, называете себя фантомом, вы и ведите себя соответственно. Для достойных представителей вашего вида материальная агрессия противоестественна. Фантомы не клюются. Маниловщина физически безвредна. А в социальном плане даже и полезна. Полагаю, что утопия продуктивна, поскольку позволяет прогнозировать тенденцию эволюции общественных процессов. — Аксакал сделал лекторскую паузу, — Вам понятна моя концепция, товарищи?

Дама со шрамом глубокомысленно закивала, делая умоляющие знаки вороне. Птица раскрыла было клюв, но, глядя на даму, не издала ни звука.

— Ах, как вы поучительно излагаете, товарищ Аксакал! — восторженно улыбнулась Виолета Макаровна. — Вас надо стенографировать и стенографировать для пользы поколений.

— Скажите, товарищ Виолета, а вы уверены, что гражданка ворона действительно является фантомом? — с подозрением глядя на птицу, спросил Аксакал. — Не преследует ли она некую политическую цель, выдавая себя за мираж? Если она намерена, усыпив бдительность, внедриться и подорвать сплоченные ряды изнутри, то…

— Куда внедриться? Что мелешь, конспиратор? — не выдержала гражданка ворона. — Гляди! — Она исчезла и появилась через пару секунд. — Ну?

— Убедительно, — согласился Аксакал. — Временное исчезновение комплекса моих ощущений подтверждает вашу иллюзорность. Вы доказанный фантом. Верю, но прошу правильно понять причину моей подозрительности.

— Да мне до фонаря твоя подозрительность, — вскипела ворона. — Ты нам доподлинно объясни, где я бываю, когда меня нет?

— А сами вы как считаете? — хитро прищурился Аксакал после продолжительного раздумья. — Самим размышлять нужно, друзья мои. Самим, непременно самим, нужно осмысливать окружающую вас действительность. Наблюдать, анализировать и делать выводы. И, разумеется, изучать классиков. Могу рекомендовать Беркли, Канта, Юма и меня, пожалуй. Вам понятна моя позиция в данном вопросе, товарищи?