Русуданиани - [38]

С этими словами царица впала в беспамятство. Никак не могли привести ее в чувство, и поднялся плач и крик. Понял Зав, что эти причитания не сулили добра, соскочил со слона и поспешил к матери. Увидев ее бездыханную, на коленях у прислужниц, сбросил он венец с султаном, бил себя по голове и причитал: «Да не родится от матери сын, подобный мне! Да не доживет он до такой беды! Из-за глупости своей я покинул родину, лучше бы мне погибнуть от руки дэвов и драконов и не видеть горе моей матери, прекрасной, как солнце». Плакал Зав и восклицал: «О мать моя, высочайшее из светил, отчего не взглянешь ты на своего сына, отчего не вымолвишь ни слова! Может, ты гневаешься и не желаешь меня видеть!» Когда царица пришла в себя, узнала сына, возблагодарила господа со слезами, потом обняла Зава, расцеловала его и, исполненная счастья, пошла навстречу невестке.

Как встретились невестка со свекровью, осыпали их [придворные] драгоценными камнями. Преподнесла [царица невестке] паланкин, равного по красоте которому не было на земле; так густо был он усыпан самоцветами и жемчугами, что не было меж ними просвета. Стоял он на мраморных столбах, разукрашенных золотом и лазуритом. А в нем диковинные птицы пели чудными голосами — ухо человеческое не слышало ничего сладостнее. Веревки его были сплетены из золота и серебра, и несли его молодые слуги и прислужницы. Посадили царевну Маврид под парчовый балдахин и понесли во дворец, окуривая мускусом и амброй, стеля под ноги парчу. Так внесли ее в парадные покои. Встретили ее золовки и осыпали драгоценными камнями. Кто увидел бы их, сказал: вот собрались три солнца. Стояли в тех покоях четыре престола; один из них — из красной яшмы. И сели на него Зав и Маврид, и возложили на них венцы, им подобающие. Подошли царица и две ее дочери, жены и дети вельмож, поздравили [молодых].

Царица села на изумрудный трон по правую руку от молодых и рядом усадила своих дочерей. Около них расположилась свита знатных женщин, украшенных серьгами, браслетами, ожерельями. Затем вошел старый визирь и привел с собой царевичей. Поклонились они царице и сели на два трона по левую сторону. Затем пожаловал сам царь Зостер, а за ним китайские, индийские и египетские вельможи.

Столькими драгоценными камнями, золотыми и серебряными монетами осыпали они молодых, что весь пол был покрыт ими и ступить было негде.

Вынесли все самоцветы [из дворца] и раздали нищим и убогим, так что не знали они более недостатка ни в чем. Затем подали жареные, вареные изысканные яства, и начался пир, роскошь которого не выразить человеческим языком. Поднялся тут визирь и прочел список сокровищ Зава, и слушатели поразились и похвалили чтеца, едва успел он прочесть тот список за пять дней.

Сорок дней длилась свадьба. По прошествии сорока дней Зав сказал отцу: «Высокий государь, сыновья великих царей живут в разлуке со своими старыми родителями. Родители их пребывают без чувств оттого, что не видят своих сыновей. Сами они горят любовью к твоим дочерям и тают словно воск. Отчего же ты мешкаешь?» Царь согласился, велел отпереть двери древних сокровищниц и готовиться [к свадьбе].

Здесь свадьба обоих царевичей и царевен и благословение Зава на престол

Сговорились о свадьбе. В самых роскошных покоях поставили пять престолов: один из желтого яхонта, два рубиновых, один изумрудный и один золотой. Накрыли их коврами, расшитыми драгоценными камнями и жемчугами так густо, что под ними ничего не было видно. Пришла царица в сопровождении своих дочерей, с закрытыми лицами, украшенных серьгами и ожерельями, а за ними — свита из знатных женщин. Прошли они перед отцом, и, как взглянули на него, забились у них сердца и полились слезы из глаз: тяжко им было расставаться с отцом; исполненные смущения, тихими голосами и сладкими речами славили они господа. Прошли [красавицы] и сели на рубиновые престолы.

Затем Зав привел женихов, посадил рядом с похитительницами их сердец и возложил им на головы венцы. И сам он осыпал их драгоценными камнями, и все знатные и незнатные также поздравляли их. Вошли и сели индийцы, египтяне и китайцы.

Затем царь [Зостер] усадил Зава на престол из желтого яхонта, венчал его царским венцом, потом отошел, сам оказал ему почести и объявил его царем. Велел он всем китайцам приветствовать нового царя и благословлять его: «Отныне не величайте меня государем, бог послал вам такого царя, который не только вами, но и всем миром может править». Подошли все китайцы и низко кланялись Заву и величали его царем. Затем украсили зал для пиршеств. Велели подавать [мясо] жареное, изысканные яства в золотой и серебряной посуде, осыпанной драгоценными камнями, призвали певцов и рабов, опоясанных золотыми поясами, вынесли чаши, стали пить ароматное вино из яхонтовых, рубиновых и бирюзовых кубков. Явились музыканты и певцы, облаченные в золотые ткани. Сели и ударили по струнам чанги, и от пения и музыки ничего не было слышно.

Пиршество продолжалось, и снова певцы пели сладкими голосами и складывали шаири, славили нового государя Зава и величали его подвиги.

Десять дней так пировали. Затем отпер царь Зостер древние сокровищницы и достал сокровища, достойные царских дочерей. Украсили каждую, словно солнце, волосы, заплетенные в косы, осыпали драгоценными камнями. Одели их в пестрые китайские платья, украшенные жемчугами-самоцветами, опоясали бесценными поясами, и стали они подобны солнечному дню и темной ночи, и удивлялся всякий, узревший их, красоте и сиянию их лика.