Русское Старообрядчество. Духовные движения семнадцатого века - [7]

. Его союзник и друг, вместе с ним боровшийся против, ереси жидовствующих, новгородский архиепископ Геннадий, тоже увлекся величественной мыслью об особой исторической роли России в деле охраны христианства. В очаровательной легенде — «Повести о Белом Клобуке», видимо составленной самим Геннадием и его литературным помощником, толмачом Герасимовым, в 1480–1490 годах, эта идея уже принимает мистический характер. «Белый клобук» — символ чистоты православия и «светлого тридневного Воскресения Христова», — был по словам легенды дарован императором Константином папе Сильвестру. Из Рима Белый Клобук позже попал в Константинополь, — второй Рим, — который в течение долгих веков был центром православия. Оттуда Клобук был «переслан [опять‑таки по словам легенды] в Новгород», на Русь, так как «там воистину есть славима вера Христова». Нахождение Белого Клобука на Руси очень многозначительно по словам легенды, так как оно указывает не только на то, что «ныне православная вера там почитается и прославляется больше, чем где‑либо на земле», но и обещает духовную славу России. По мнению авторов легенды «…в третьем же Риме, еже есть на русской земле — благодать Святого Духа воссия»[9].

Учение о «третьем царстве», как царстве Святого Духа, которое еще придет на землю вслед за царством Бога Отца, царством Ветхого Завета и закона — и царством Сына, царством Нового Завета и временем спасения, — зародилось в учении хилиастов еще в первые века христианства. Оно было распространено в раннем Средневековье и в Византии. Тем не менее, можно предполагать, что более близкие, непосредственные, источники этой доктрины, развитой в Белом Клобуке, были скорее западного, чем непосредственно Византийского происхождения. Правда, ирландский богослов и философ–идеалист Эригена развил свою теорию о третьем царстве на основе учения ранних восточных отцов. Все же популярность этого учения в поздние века средневековья не столько обязана самому Эригене, сколько проповеди его духовных последователей: Иоакима де–Фиоре и францисканцев спиритуалистов. В XII‑XIII веке они предсказывали близкий конец мира и наступление царства Святого Духа, которое они называли веком свободы[10]. Эта доктрина царства Святого Духа, возвещавшая конец нашей грешной эры и наступление нового духовного и святого века, несомненно проникла с Запада и оживилась в связи с ожидаемым в 1492 году окончанием исторического мира. Она могла попасть в бывшую республику великого Новгорода или через католических монахов, которые там появились в конце XV века и принимали участие в компиляции полного текста Библии и клерикальной литературы, доказывавшей независимость церкви от светской власти, или через посланцев архиепископа Геннадия в Рим[11]. Геннадий, стремившийся отстоять независимость владения Новгородской епископской кафедры и боровшийся с учением жидовствующих, которым Иван III оказывал совсем прямую поддержку, старался поднять авторитет русской церкви. Поэтому создание легенды о Белом Клобуке ставило себе целью не прославление русского государства, а восхваление православной церкви на Руси и самой православной русской земли. Стараясь собрать материалы для утверждения учения о независимости церковной власти от власти государственной, Геннадий, видимо с этой целью, послал своего толмача в Рим. Там посланец Геннадия, судя по указаниям легенды о Белом Клобуке, нашел нужные ему материалы. Там же он мог легко познакомиться с популярной тогда теорией о приближении конца нашего мира и о будущем царстве Святого Духа. Во всяком случае, именно Геннадий и образовавшийся вокруг него в Новгороде кружок церковных ученых и борцов за независимость церкви от государства воспользовались католическими теориями о взаимоотношениях церковной и светской власти. Так например там были популяризованы и принадлежащие перу папы Иннокентия III сравнения церковной власти с солнцем и государственной власти с луной.

Каковы бы то ни были подлинные источники повести о Белом Клобуке, несомненно, что теория хилиастов о наступлении царства Святого Духа, попав на Русь слилась с приводимой первым летописцем легендой о предсказаниях апостола Андрея о религиозном будущем русской земли. Это новое учение, «что на русской земле благодать Святого Духа воссия», имело чисто религиозное, а не политическое значение, так как оно было создано церковными людьми именно для отстаивания церкви от подчинения ее государству. Правда, в дошедших до нашего времени и, видимо, более поздних версиях повести, говорится, что «все царствия сойдутся в Руси»; но это выражение можно понимать или как указание на объединение всех православных русских земель в одну нацию, или же, как надежду, что все христианские народы составят вместе с Россией одно единое царство после того, как она превратится в единое царство Божие, царство Святого Духа. Пока же Русь должна только хранить чистое православие. Ее исторические задачи и обязанности в отношении православия и всего христианства, во всяком случае, определялись, как охранительно–консервативные, а не миссионерски–экспансионные. Более того, новая доктрина возлагала на Россию не новые права, а новые обязанности. Эти обязанности были четко определены: — сохранение русским народом истинной православной веры до грядущего конца мира и сохранение самого русского народа в чистоте и святости православного учения.