Русское Старообрядчество. Духовные движения семнадцатого века - [15]

Положение дворянства в Польше всегда было более привилегированным, чем в Западной Руси. Когда Польша и Литва в 1569 году превратились в одно государство, то русские и литовские дворяне сделали все возможное, чтобы в Русско–Литовских землях ввести польские отношения между помещиками и крепостными и добиться введения польских дворянских прав. Социальная и религиозная полонизация русского дворянства привела к тому, что русское население Западного Края осталось без национального руководства[4]. А вскоре примеру дворян последовали и епископы православной церкви, которые завидовали привилегированному положению католических епископов. Соблазненные и поставленные под давление польского государственного аппарата, русские епископы на Брестском соборе 1596 года решили признать главенство папы и заключить унию с Римом. Как и во время дворянской моды на протестантизм, так и теперь простой западнорусский народ — горожане и крестьяне — остались верными православию. Они организовывали братства и давали деньги на школы и типографии. Эти братства существовали среди населения Западной Руси с XV века, но только в конце XVI века они стали реальной и влиятельной силой. В них иногда входили целые приходы, а в 1620 году гетман Сагайдачный вошел в Львовское братство со всем малороссийским казачьим войском[5].

Православная иерархия была восстановлена в Западной Руси уже в 1620 году, но преследования и гонения не прекращались. Католические польские власти закрывали церкви, запрещали духовенству служить в них и не признавали легального существования православной церкви в Литве и Польше. В их глазах лишь униатская церковь имела право представлять православное население или, как они его называли, — «бывшее» православное население Западной Руси.

Западнорусская церковная интеллигенция, которая не пошла на компромисс со своей совестью, упорно боролась с унией, и ее представители не стеснялись обвинять свой же бывший православный, но ставший униатским, — епископат в предательстве православия. Иван Вышенский, один из наиболее ярких писателей Малой Руси, напоминал слова апостола Павла: «…войдут свирепые волки в вашу среду, не щадящие стада» и добавлял, обращаясь к епископам: «не вы ли влезли в стадо, не вы ли те свирепые волки?…не вы ли не жалеете стада?» Описывая жизнь и психологию изменивших епископов, он отмечал:

…«Холмский епископ, когда в Луцке жил, саксонским и магдебургским правом свое черево кормил, а ныне, коли бискупом стал и слуговых себе добыл», «также и Григорко, коли дворянином Рогозином был и хлопчика не имел, а ныне коли и тот теперь бискупом стал, в чреве — широкий, в горле сластолюбнейший, в помысле — высочайший, в достатку — богатейший, а в слуговех — довольнейший»[6].

Со своей стороны другой писатель Западной Руси приравнивал отход епископата от православия торжеству антихриста над христианством. Развивая столь популярную на протестантском Западе тему об измене Рима христианству и о торжестве антихриста на папском престоле и, истолковывая предсказания православного отца церкви — Кирилла Иерусалимского — о конце мира, Стефан Зизаний писал, что антихрист придет с Запада, что папа Римский и есть олицетворение сил антихриста и даже указывает, что окончательная победа сил зла и полная победа антихриста произойдет в восьмом тысячелетии, т. е., в 1492–2492 гг.[7]

Третий видный писатель Западной Руси Захарий Копыстянский в своей книге «Палладии», написанной в 1620 годах, предсказывает, что пришествие антихриста произойдет точно в 1666 году, поскольку 666 считалось многими истолкователями Библии, как число зверя–антихриста.

Сведения о трагическом положении русской церкви в польско–литовском государстве легко проникали в Россию, особенно после Деулинского перемирия (в 1618 г.), когда много русских пленных, в том числе отец царя — митрополит, а позже патриарх, Филарет вернулись в Москву. Филарет считал, что чистое православие вообще иссякло в Западной Руси вместе с иерархией. На церковном соборе 1620 года он настоял на перекрещивании выходцев из Западной Руси. Он обосновывал свое мнение тем, что там, в одной и той же семье очень часто «один христианин, другой — латынянин, третий — лютеранин или кальвинисты, анабаптисты и ариане…»[8]. Русские люди в Москве и других городах русского государства читали книги Зизания, Копыстянского и Вышенского; отдельные выдержки из произведений этих первых авторов имели такой успех на Руси, что они частично были даже перепечатаны в 1644 году, в так называемой «Кирилловой Книге».

Не более радостные известия приходили на Русь и о положении когда‑то мощной и гордой, а теперь обездоленной и лишившейся крепости духа греческой церкви.

После завоевания мусульманами бывших земель Византийской Империи и славянских государств на Балканах, почти что все население Сирии и Малой Азии и значительные группы православного населения в Македонии, Греции, Боснии и Болгарии перешли в мусульманство. Католическая и протестантская пропаганда, со своей стороны, с середины шестнадцатого века старалась завоевать души православных, находившихся под мусульманским игом.