Русское экономическое чудо: что пошло не так? - [65]

2) государство выпускает для этих групп людей образовательные ваучеры, которыми они могут оплатить услуги частных образовательных центров; чтобы не было махинаций, “откэшить” такие ваучеры можно будет только после того, как обучавшийся три месяца будет получать зарплату на новом месте работы.

Первый вариант – заведомо низкоэффективный и бесперспективный. Второй – не проверен практикой и чреват жульничеством. Предлагаю оставить право выбора между ними тому человеку, который в это время будет министром труда.

10. Государство должно снижать свое участие в экономике? Нужно ли распродавать государственные банки и компании нефтегазового сектора?

Банки – обязательно. Хотя этот процесс не будет быстрым, слишком много их набралось.

Я не считаю, что приватизация “Газпрома” и “Роснефти” является первоочередной задачей. Задача – повысить их эффективность (дивиденды и рост капитализации) и качество корпоративного управления. Для этого нужно проводить открытые конкурсы на должности их СЕО (не только этих двух компаний, но и всех крупных госкомпаний) с ограничением полномочий, как у президента (два срока по четыре года).

Бонус: Какие министерства и ведомства можно ликвидировать без всякого ущерба?

– Министерство культуры;

– Минвостокразвития;

– Минкавказ;

– Росрыболовство;

– Минспорт;

– Минстрой;

– ГИБДД;

– Ростуризм;

– Росмолодежь;

– Роскомнадзор.

Мешает ли дорогая нефть реформам? 2018

Любой разговор о российской экономике неизбежно наталкивается на нефтяную тему. Действительно, половина нашего экспорта – это нефть, почти половина доходов федерального бюджета – это нефть, треть грузового транспорта (железная дорога и трубопроводы) – это нефть.

Нефть – это курс рубля и цены в магазинах, это резервные фонды Минфина и зарплат бюджетников. Падение мировых цен на нефть в лучшем случае приводит к резкому замедлению российской экономики, как это было в конце 2001 – начале 2002 года, в худшем – к полномасштабному кризису, как это было в 1998, 2008, 2014–2015 годах. А рост цен на нефть… И тут неизбежно возникает пауза, потому что связи и зависимости не столь очевидны.

Понятно, что дорогая нефть укрепляет рубль и наращивает валютные резервы. Но вот как она влияет на все остальное? На экономический рост? На уровень жизни населения? И, боюсь, мой ответ прозвучит странно – “не очень сильно”. Главным образом потому, что одновременность не обязательно означает зависимость.

Кому нефть пошла впрок

Вспомните первые годы после кризиса 1998-го, когда экономика России рванула вверх, когда по всей стране возникали новые предприятия, когда физические объемы добычи нефти выросли на 50 %, а производства металлов – на треть.

Собственно говоря, тогда нефтяные цены лишь отросли до среднего уровня середины 90-х. Ни о каких нефтяных сверхдоходах речь не шла, рост экономики и доходов населения стимулировался другими факторами, в первую очередь, накопленным в 90-е годы потенциалом экономической свободы, потенциалом относительно либеральной рыночной экономики. И напротив, когда в 2012–2014 годах нефтяные цены снова выскочили выше 100-доларовой отметки, российская экономика начала стремительно тормозить, поскольку процесс “кошмарения” бизнеса приобрел такие масштабы, что только самые отчаянные бизнесмены готовы были рисковать своими деньгами и вкладываться в долгосрочные проекты.

Расхожая фраза об “унизительной сырьевой зависимости” российской экономики настолько засела в головах, что на этот фактор политики и многие эксперты готовы списывать все подряд. Забывая, однако, что Россия далеко не единственная страна в мире, где добыча и экспорт сырья являются основой экономики.

Они отказываются смотреть на Норвегию, где роль углеводородов в экономике не менее значима, чем в России, что не мешает этой стране иметь самые большие в мире резервы, которые накапливаются в интересах будущих поколений, занимать самые высокие места в индексах конкурентоспособности и иметь один из самых высоких уровней жизни в мире.

Или на Канаду, которая активно разрабатывает природные ресурсы с целью их экспорта в Америку (чем вам не аналогия России и Китая), но при этом имеет огромный стремительно растущий сектор высоких технологий и является одной из наиболее привлекательных стран для эмигрантов со всего мира.

Или на Австралию, которая на пустом месте за четверть века создала третью в мире по величине индустрию управления активами, опирающуюся на систему обязательных пенсионных накоплений (которую никому в голову не пришло национализировать!).

Или на Катар, который активно вкладывается в развитие индустрии высшего образования и помог создать у себя филиалы дюжины международных университетов, среди которых Университет Карнеги Мелон и Университет Джорджтауна, и который проспонсировал размещение у себя отделения наиболее сильного американского исследовательского центра – Института Брукингса, хотя вполне мог бы навесить на него ярлык “иностранного агента”.

Или на Саудовскую Аравию, которая устами наследника престола неожиданно не только объявила о своем намерении осуществить трансформационный рывок, сосредоточив усилия на диверсификации экономики и демократизации общественной жизни, но и стала активно демонстрировать, как это делается. (Кстати, не стоит забывать и США, которые занимают первое место в мире по добыче газа и делят поочередно места в первой тройке по добыче нефти с Россией и Саудовской Аравией). Одним словом, на те страны, которые нашли пути и способы обратить наличие природных ресурсов на благо не только всей остальной экономики, но и всего населения.