Русско-польские отношения и балтийский вопрос в конце XVI — начале XVII в. - [52]

. Наконец, и на южной границе положение, несмотря на военные успехи Замойского, окончательно не стабилизировалось. Осенью 1601 г. Волынь и Подолье снова подверглись набегам крымских татар. Об этом было хорошо известно и русским дипломатам, подчеркивавшим во время переговоров, что Речи Посполитой заключение перемирия «больши нашего надобнее»[474].

Угрозы литовской рады прервать переговоры были лишь дипломатическим маневром. Убедившись, что он не подействовал, паны радные решили пойти на отказ от своих первоначальных притязаний.

Уже при возобновлении переговоров 5 января литовцы сняли главное из своих требований — «учинить договор» о шведской Прибалтике и настаивали только на включении в текст «перемирной» грамоты «Свейского титула» короля Сигизмунда. Однако, когда русские снова отклонили и это требование, литовцы согласились на ратификацию договора в том виде, как он был составлен в Москве[475].

Сигизмунд «целовал крест на перемирных грамотах» 7 января, а 10 января послы уже выехали из Вильно[476]. Тем самым соглашения начала 90-х годов были похоронены окончательно. Но это не означало, что спорный вопрос о шведской Прибалтике был урегулирован. Во время переговоров литовская рада неоднократно заявляла, что, хотя города шведской Прибалтики и не значатся в составе владений короля в «перемирной» грамоте, Речь Посполитая не отказывается от своих прав на них[477]. При ратификации договора король Сигизмунд заявил, что он сохраняет за собой право «в тех перемирных 20 летах Ливонских городов… доступати не токмо за шведом, [но] хоти хто ни будет их держать»[478].

Хотя русские послы и постарались сделать вид, что они не придают этому устному заявлению никакого значения[479], можно не сомневаться, что в Москве отнеслись к нему со всей серьезностью. Это означало, что, несмотря на подписание перемирия, Речь Посполитая по-прежнему выступает с программой завоевания всей Прибалтики и не желает допустить выхода России к Балтийскому морю. Тем самым исключалась возможность соглашения между Речью Посполитой и Россией о совместных действиях против Швеции. Если, отправляя в Речь Посполитую посольство, царь Борис и его советники и рассчитывали, что им удастся договориться с польско-литовскими феодалами и Сигизмуидом, то характер виленских переговоров заставил их отказаться от всяких надежд в этом отношении. Русское правительство продолжало придерживаться антишведского политического курса, но при его проведении оно вынуждено было искать других союзников.

Глава IV. Балтийский вопрос во внешней политике восточноевропейских государств накануне и в начале польско-литовской интервенции в России

Русская внешняя политика и формирование антишведской коалиции

В сложной ситуации первой половины 1601 г., когда постепенно стало определяться, что в будущем возможном конфликте противником России будет Швеция, а виды на союз с Речью Посполитой были весьма сомнительными, внимание русских дипломатов закономерно привлекла балтийская держава, в течение длительного времени не игравшая никакой роли в русских внешнеполитических планах, старая соперница Швеции — Дания.

С начала 90-х годов XVI в. довольно оживленная дипломатическая переписка обоих государств сосредоточивалась по существу вокруг вопроса о размежевании русских и датских владений в Лапландии, а с 1598 г. дипломатические отношения между обоими государствами вообще прервались. Дания и Россия временно оказались в противоположных политических лагерях. Если Россия в 1598–1599 гг. поддерживала нового шведского правителя, герцога Карла, то Дания заняла дружественную позицию по отношению к королю Сигизмунду. Уже с начала 1598 г. между Варшавой и Копенгагеном шли оживленные дипломатические переговоры, во время которых Христиан IV предлагал предоставить датские порты в распоряжение набранного Сигизмундом флота. В следующем, 1599 г. он выполнил свои обещания, пропустив этот флот через Зундский пролив, а затем укрыв остатки разбитой эскадры в Копенгагенском порту.

Такая политика Христиана IV объяснялась наличием ряда серьезных противоречий между двумя скандинавскими державами, боровшимися за господство на Балтике (здесь следует отметить претензии датских королей на политическое верховенство над Швецией, борьбу обеих держав за Сконе и контроль над Зундским проливом, столкновение их интересов в Прибалтике и в Лапландии). Христиан IV надеялся, что в обмен за оказанную поддержку Сигизмунд пойдет на уступки в спорных вопросах после своего восстановления на шведском престоле.

После окончательной победы герцога Карла Христиан IV признал регента правителем Швеции де-факто и осенью 1600 г. согласился на проведение датско-шведского. съезда для разрешения спорных вопросов. Однако датско-шведский съезд во Флабеке в феврале 1601 г. не разрядил напряженности в отношениях между государствами: ни по одному из спорных вопросов не было достигнуто соглашения.

Одним из главных требований датской делегации во Флабеке было требование, категорически отклоненное шведами, предоставить возможность датским купцам вести свободную торговлю с Россией.