Русско-литовское пограничье. Гомельская земля в конце XV — первой половине XVI в. - [5]

Посольские книги не только помогают определить линию гомельской границы, в то время как другие источники недостаточны, но и показывают неустойчивый ее характер и, в общем, выявляют процесс постепенного распространения московской власти на земли ВКЛ.

Кроме того, данный источник предоставляет уникальные сведения о территориальной структуре пограничных регионов Великих княжеств Московского и Литовского. Мы наблюдаем ломку сложившегося административного деления ВКЛ и при этом замечаем мероприятия по созданию новых административно-территориальных единиц в составе Московского великого княжества.

В годы московско-литовской конфронтации были составлены реестры черниговских, любечских, мглинских, рославльских и мстиславских границ[39]. Появление этого уникального источника исследователи относят ко времени между 1522–1527 гг.[40], но, видимо, прямое указание источника на то, что «Мглын город Мстиславского повету, за московским, а вжо тому есть 20 и 3 лета, зо всимъ»[41], свидетельствует в пользу составления реестров в 1523 г., а точнее, в 1522 г.[42], когда две части рославльского реестра («Граница роцлавская со Мъстиславлем» и «От Крычова городу Рославлю рубеж»)[43] были приняты в состав литовско-московского договора о перемирии.

Реестры границ детально выявляют пограничную зону в изучаемом регионе, причем охватывают не только межгосударственные границы (между ВКЛ и Московским великим княжеством), но и внутренние границы московских уездов. Комплекс реестровых данных, по мнению Е.В. Русиной, принадлежит к последним десятилетиям XV в., и в связи с этим составление большинства из них не имело целью фиксирование московско-литовской границы (тогда она была еще далеко), а скорее представляло собой опись утраченных в начале XV в. ВКЛ территорий[44].

Вся совокупность реестров 1522 г. дает сведения только о южных рубежах Гомельской земли, причем по обеим сторонам р. Сож. Заявленный в мглинском реестре рубеж, который «пришол из Гомглия Ипуть река»[45], не касается непосредственно гомельской границы, как посчитала Е.В. Русина[46], а просто констатирует факт того, что р. Ипуть впадает в р. Сож возле Гомеля. Мглинская граница начиналась от Ипути, условно придя от самого Гомеля. На самом деле Гомельская и Мглинская волости не имели общих границ, между ними лежали обширные пространства Стародубского уезда.

Наиболее значимый документ, фиксирующий состояние Гомельской земли в середине XVI в., — так называемый «Реестр ревизии господарской Гомейской волости». Большинство исследователей безоговорочно относят его к 1560 г. и дают ему указанное название[47]. Однако в двух публикациях данного источника поставлена дата 1640 г. или 164… г. (с пропуском). Также и заголовок звучит иначе: «Опись королевской волости, принадлежащей к Гомейскому староству.» и «Инвентарь Гомейского староства»[48].

Н.Б. Шеламанова, используя «Реестр», не сомневалась в том, что его сведения отражают состояние Гомельской волости в середине XVII в. Не случайно исследовательница посчитала мнение Я. Натансона-Леского ошибочным, а тот заметил соответствие описания 1640 г. (как он думал) гомельской границе 1537 г. и даже находил объяснение упоминанию «московской границы» в том районе, где она не могла быть в середине XVII в. (Северщина с 1618 г. вошла в состав Речи Посполитой), ее новизной[49]. На самом же деле, обращаясь к Описанию-Инвентарю 1640-х гг., замечая даже прямые указания на его составление при гомельском старосте Александре Служке (как раз то время), мы пользуемся документом, по содержанию, безусловно, относящимся к середине XVI в. Как видим, интуитивно Я. Натансон-Лески понимал это, но для полного убеждения следует сопоставить текст «Описи» с «Выписью из донесения ревизоров Нарушевича и Воловича», составленной в 1560 г. и касающейся владений церкви Святого Спаса в Гомеле[50]. Упоминание всех лиц, угодий, владений, даже крупные фрагменты текста полностью идентичны документу, отнесенному к 1640 г. Даже о некоторых людях ведется речь в настоящем времени как в первом, так и во втором документах.

Еще одно указание на составителей, время и даже заголовок рассматриваемого документа дает письмо («лист») короля Сигизмунда Августа, адресованное господарскому маршалку, гомельскому старосте и шерешовскому державце, пану Каленицкому Васильевичу Тишкевичу и датированное 10 январем 1566 г.[51] Из содержания письма выясняется, что «будучи у Гомъи ревизоромъ… маръшалок нашъ, староста слонимъскии, пан Григореи Воловичъ а писарь и секретаръ нашъ, державъца марковъскии и мяделскии, панъ Миколаи Нарушевичъ» ошибочно приписали к замку землю Поколюбичи (Поколюбовщину), принадлежавшую местному боярину Ивану Хоморовичу, о чем «и в реестре своемъ описали»[52]. Теперь, по приказу короля, земля Поколюбичи со всеми сеножатями возвращалась своему прежнему владельцу[53].

Дополнительные сведения о ревизорах, проводивших описание Гомельской волости, важны еще и тем, что в тексте сохранившегося Реестра и, соответственно, в его публикации есть значительные пропуски. Упоминается только ревизор Волович (Wołłowicz), маршалок, хотя сказано, что ревизия замка, города и волости («rewizyi zamku, miasta y włości») проводилась панами («przez zeszłych imć panów»)