Русский йогурт - [10]

Юрчик замахал руками, стараясь разогнать липкий горячий пар. Он напрягся, пытаясь понять, откуда вытекает эта влажная белая жара, оседающая на лице капельками пота. Привалившись к дверному косяку плечом, убогий немного постоял и затем направился к сауне, рассмотрев в горячем тумане чернеющий проем.

У людей, обделенных интеллектом, чрезвычайно развит инстинкт, сходный с чутьем животного. Таким образом природа жалеет своего пасынка, даруя взамен отнятого обостренное ощущение опасности.

Войдя в сауну, Юрчик почувствовал внутренний леденящий холод, сковывающий сердце. Холод был сильнее страха, испытанного накануне, когда здоровяк схватил Юрчика за шиворот и приготовился бить.

Здесь, в этом горячем тумане, таилось нечто гораздо более жуткое.

Он повернул к выходу. Внезапно его правая рука задела что-то мягкое. Поднеся ладонь к глазам, Юрчик увидел: она красная от крови. Сдавленно крикнув, он пошатнулся. Деревяшка протеза скользнула по мокрому полу сауны. Теряя равновесие, Юрчик взмахнул руками, упал…

…Степаныча мучили видения. Такое часто случалось с ним. Шляпа ядерного взрыва набухала в мозгу, грозя разорвать голову. Силуэты солдат черными призраками обступали своего командира, протягивали покрытые язвами руки. Младший лейтенант Сергей Степанович Родичкин пробовал кричать, но песок забивал ему горло…

Вот и сейчас бывшему майору ракетных войск мерещилась чертовщина. Будто бежит он по полигону в теснющей одежде, а из земли высовываются руки заживо погребенных солдат и хватают его, чтобы уволочь под землю.

— ..Пойдем! Топи… — Юрчик тормошил кочегара.

Он размахивал растопыренной пятерней перед лицом Степаныча, облепленным луковичной шелухой и хлебными крошками.

Перекошенная страхом физиономия убогого была для Степаныча частью его пьяного кошмара.

— Скройся, падла! — с ненавистью прошипел Степаныч.

Перевернувшись на спину, он схватил полоумного за край фуфайки, размахнулся и ударил наугад кулаком. Он слышал, как коротко всхлипнул Юрчик, отлетая от стола.

«Зачем юродивого бью? Оскотинился совсем», — мелькнула мысль у кочегара, тут же теряясь в алкогольных парах. Тяжело вздохнув, Степаныч вернулся в прежнее положение, на бок.

Монотонно гудел огонь в топке, дрожали стрелки манометров, указывая на падение давления в котлах; оранжевым мандарином сияла лампочка под прокопченным до черноты потолком кочегарки.

Забившись в угол, натянув на себя ворох тряпья, Юрчик рыдал. Он прижимал ладони ко рту, впиваясь в них зубами, чтобы не закричать.

Временами Юрчик умолкал, прислушиваясь к вою, доносившемуся с улицы. Теперь он понимал, к чему эти звуки! Дрожь сотрясала его худое, немощное тело, когда в просветлевшем сознании юродивого всплывала картина окутанной паром сауны.

Глава 2

Утром подморозило. Снег схватился коркой наста, на сосновых иглах серебрился иней.

Две уборщицы профилактория, работавшие тут не один год, ковыляли по тропе, вьющейся между деревьями.

— Раньше начнем, раньше кончим! — Баба Вера, толстая старуха, страдающая одышкой, подбодрила свою напарницу, которую мучила зевота.

Обе женщины жили в близлежащей деревне, отделенной от «Шпулек» неширокой полосой леса. Вчера они договорились не дожидаться прихода автобуса с городскими работниками профилактория, резонно рассудив, что после грандиозной пьянки убирать придется весь день. Лучше приступить к делу спозаранку, чтобы потом не идти домой ночью. Дубликаты ключей от входных дверей они собирались взять у сторожа.

— Зря, Верка, мы подскочили в такую рань! — бурчала вечно недовольная напарница. — Они, поди, гуляют еще. Выдуть столько винища! Видела, сколько ящиков выгружали?

— Страсть как много… — вздохнула баба Вера.

— Дрыхнут по номерам со своими б… — говорящая ожесточенно сплюнула. — А тут мы заваливаемся с тряпками да ведрами помойными. Схлопочем по мордахам.

— Господь с тобой, Клава! — притворно испугалась старуха и даже перекрестилась.

— Сама знаешь, какие у Петра Васильевича приятели! — продолжала спутница бабы Веры. — Оторви да выбрось. Форменные бандиты!

Они подошли к центральному входу. Дверь была закрыта.

— Егора в кочегарке искать надо, — высказала предположение баба Вера. — Пирует наверняка со Степанычем.

— Странно, — отозвалась подруга. — Тихо тут. Ни души…

— Разъехались. Пошли за ключами в кочегарку…

— Глянь, одна машина стоит, — баба Клава дернула ее за пальто.

— Петра Васильевича автомобиль! — подтвердила баба Вера. — Ничего. Мы ему мешать не будем. Приберем бассейн, раздевалки, туалеты вымоем…

К приходу женщин тела хозяина кочегарки и его гостя продолжали пребывать в горизонтальном положении, и никакая сила не смогла бы поставить их на ноги. Дело в том, что Степаныч присовокупил к бутылке, принесенной Юрчиком, двухлитровый бидончик чистейшего медицинского спирта — свой неприкосновенный запас.

— Покойники! — Баба Вера оставила бесполезные попытки расшевелить спящих. — Налакались до смерти.

— К вечеру оклемаются, — поддакнула вторая старуха, доставая из кармана фуфайки Егора связку ключей.

— Опохмелятся и опять попадают, — горестно покачала головой напарница. — — Факт! — Бренча связкой ключей, баба Клава переступила через постанывающего в алкогольном забытьи сторожа и направилась к двери кочегарки.