Русский язык при Советах - [17]

Очень показательной в смысле советской специфики оказалась область торговли; развитие ее лексики отображает те уродливые формы советской жизни, где плановое распределение товаров должно было заменить свободный рынок, использующий момент конкуренции. Как происходила эта замена, при наводнении магазинов валенками в разгар летней жары и купальными трусиками в зимнюю стужу – компетенция не этой работы.

Первый период развития советской торговли отмечен созданием рабочих и сельских кооперативов, многочисленных «рабкопов» и «сельпо». Тогда же родились слова «потребкооперация», «потребсоюз», а в просторечии «потребилка», противопоставлявшаяся всячески ущемляемому и вытесняемому из советской жизни «частнику».

С кооперативами связан ряд слов с общим элементом «пром» (промышленный) – «промкоп», «промторг», «промтовар», а также и «ширпотреб» – уродливое сокращение целого выражения: «предметы широкого потребления». (В самое последнее время этот термин вышел из официального употребления и стал заменяться наименованием «предметы народного потребления»). Вследствие того, что многих из товаров первой необходимости постоянно не хватает, распространился термин «дефицитный товар». С другой же стороны, чтобы поддержать оборот, кооперативы навязывают никому не нужные вещи своим покупателям в качестве «принудительного ассортимента». В кооперациях обычно устанавливался «дифпай» (дифференциальный пай) для членов, получавших товары по «заборным книжкам» или специальным талонам.

Отсутствие конкуренции в советской торговле, отсюда и выбора, а также недостаток товаров («бестоварье») привели к тому, что советский гражданин не покупает вещи согласно своему вкусу, а берет, что попало, что ему «дают» после долгого стояния в очередях. Отсюда выражение: «Что здесь дают?», повсеместно вытеснившее «Что здесь продается?» или «Что здесь можно купить?». Это же стояние в очередях породило и крылатую фразу «Кто последний? – Я за вами…». Впрочем, многие «сознательные» граждане оскорбляются этим вопросом и придирчиво поправляют: «Последних здесь нет. Есть только крайние…»

В эпоху «сталинских пятилеток» бесчисленное множество «Сорабкопов» (Союз рабочих кооперативов), «ЦРК» (Центральный рабочий кооператив), «ТПО» (Транспортное потребительское общество) и им подобные понемногу ликвидировались. Широкие массы населения на ряд лет были обречены на полуголодное существование, тогда как при особо важных для советов предприятиях были созданы так называемые «ОРС» (отдел рабочего снабжения) и «ЗРК» (закрытый рабочий кооператив), иначе называвшиеся «закрытыми распределителями», а в просторечии «распредами». Лица, ведавшие снабжением предприятий и учреждений товарами – «снабженцы», в народе часто метко назывались «самоснабженцами».

Родным братом «снабженца» был «толкач» – одно из многочисленных уродливых явлений советской системы. Он был призван, в помощь снабженцу, добывать своему учреждению или предприятию материалы или сырье, почти всегда являющиеся дефицитными в Советском Союзе, а также проталкивать через стену советского бюрократизма любые дела откомандировавших его организаций.

«Толкачество» приняло такие широкие размеры и стало так подрывать и без того сильно хромающую систему советского планирования, что оно было объявлено «вне закона» и с ним в порядке очередной кампании повели решительную борьбу:

«…после решения Совета Министров СССР от 29 мая 1948 г., запрещающего бесцельные командировки и закрывшего перед толкачами двери министерств… редеет в нашей стране толкаческое племя и толкачи, осевшие в Горьком, чувствуют себя, можно сказать, последними из могикан». (Литературная Газета, 8 янв. 1949).

Захватив торговлю полностью в свои руки, государство создает огромный и неповоротливый аппарат «госторговли», учреждая многочисленные учебные заведения, готовящие кадры «совторгслужащих», курсы повышения квалификации «работников прилавка», ТПШ (торгово-промышленные профшколы) и даже Торговые Академии. Возникает целая армия «завмагов», «завскладами», «завбазами» и т. д., зачастую не чуждавшихся спекулятивных операций.

Постоянный недостаток товаров в советских магазинах породил и особую категорию людей – «шептунов»:

– А что это за профессия – шептуны?

– Шептун – это тот, кто стоит у магазина и предлагает товар, которого на прилавке нет…, но он может быть под прилавком или на квартире…

– А, – догадался я, – спекулянты!

– Вот уж нет! – возмутился Гога… – Спекулянты – это перекупщики. А мы ничего не перекупаем. Мы комиссионеры. (Н. Асанов, Шептуны; Крокодил, 10 июня 1954).

Но самым крупным и узаконенным спекулянтом оказалось само государство. Через «Внешторг» (Народный комиссариат внешней торговли) и соответствующих «торгпредов» (торговых представителей) оно выбрасывало свои лучшие товары на мировой рынок по демпинговым ценам. Кстати, и само слово «демпинг» распространилось со второй половины 1930 года, когда заграничная пресса подняла кампанию по разоблачению советского демпинга, а советы выступили с резким протестом, уверяя, что это явление – вымысел злокозненных буржуазных писак. Но слово уже вошло в широкий обиход. У себя же в стране советскому потребителю изредка «подбрасывались» так называемые «экспортные товары», выгодно отличавшиеся от обычно имевшихся в ведении «Наркомвнуторга» (Народного комиссариата внутренней торговли), а, по сути, являвшихся браком, часто возвращенным заграничными фирмами.