«Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы - [140]
15 февраля 1920 г. К. Радек прислал Чичерину доклад о возобновлении экономических и дипломатических отношений с Германией, подготовленный на основе сообщений о переговорах, которые они с уполномоченным НКИД в Германии В. Коппом вели с представителями германского правительства и германских промышленников[786]. Из всех стран наиболее заинтересованной в российских концессиях была именно Германия. На запросы Коппа, когда германское правительство думает возобновить дипломатические и экономические отношения с Россией, германская сторона сначала отвечала, что речь об этом может идти только после ратификации Версальского договора; когда же договор был ратифицирован, Копп собирался вручить германскому правительству официальную ноту, в которой содержались требования возобновления дипломатических отношений. Радек и Литвинов советовали Коппу с этим подождать до того, как будет получена гарантия со стороны Германии о выполнении требований России. Отказ немцев ослабил бы ее позицию при переговорах со странами Антанты. «Для Германии вопрос об отношении к нам — это вопрос о будущих хозяйственных отношениях обеих стран, предпосылкой этих отношений является реставрация транспорта», — писал Радек[787]. Германия могла бы дать значительное количество паровозов, машин и инструментов для ремонта, инженеров и квалифицированных рабочих. Только Германия, в случае получения от России концессий или других привилегий, была бы вынуждена платить продуктами своего труда и работы, а не деньгами (или погашением долгов, на котором настаивали представители Антанты).
К. Радек в своем докладе главе НКИД сообщал, что МИД Германии предложил послать несколько человек. для экономических переговоров «под видом красно-крестной комиссии»; сам он настаивал на том, чтобы миссия имела чисто деловой характер, строжайшим образом ей должно быть запрещено вмешиваться во внутренние политические дела Германии. То, что немцы первыми (в радиотелеграмме от 14 февраля 1920 г.) напомнили советским руководителям о необходимости посылки такой миссии, говорило об их оценке снятия блокады Советской России.
Понимая трудности реализации решения Парижской конференции об установлении торговых отношений с русскими кооперативами, советские руководители хотели воспользоваться им как предлогом для создания положительного имиджа РСФСР в мире. С этой целью в Россию приглашались иностранные корреспонденты. В течение всего их пребывания в стране они находились под строгим наблюдением. Наблюдатели подробно описывали все шаги иностранцев, их высказывания и оценку ситуации в Советской России. Так, 18 апреля 1920 г. один из таких наблюдателей представил отчет о посещении корреспондентом французской газеты Le Petit Parisien храма Христа Спасителя в Москве: «Какие вынес впечатления: Понравилась пышность внутренности, сравнивал службу с католической службой. Общие наблюдения: Открыто заявляет не только о своем сочувствии, но уверяет, что понял и более или менее принял коммунистическую программу, что, главным образом, повлияли в этом отношении 4 года войны, которые провел простым солдатом в окопах. Но программа не сможет осуществиться — общественная обработка земли невозможна; также невозможно изменение психологии крестьянина в такой отсталой стране, даже трудовая армия в этом отношении не поможет»[788]. После сообщения была сделана помета красным карандашом: «Пребывание журналистов плохо используется. Необходимо заранее написать порядок и тактично показывать». Указание старались выполнять. 19 апреля 1920 г. журналист Ламперт в течение двух часов проводил интервью с председателем ВСНХ А. И. Рыковым. Наблюдатель Кушинский докладывал: «Со слов гражданина Ламперта можно заключить, что он вполне остался доволен состоявшимся интервью. На него произвел впечатление оптимизм т. Рыкова и его заявление, что имеются большие запасы сырья в России, но что Советская Россия готова обмениваться с Западом на равных началах, т. е. как равный с равным». Общие наблюдения: «Считаю необходимым знакомить иностранцев с промышленной жизнью страны: совхозами и т. п., что для них представляет большой интерес, согласно моим впечатления, вынесенными в общении с ними»[789].
Все замечания, сделанные зарубежными гостями, записывались. Так, корреспондент Le Petit Parisien интересовался предполагаемым переселением 50 тыс. квалифицированных рабочих из Германии в Россию и высказывал в связи с этим свои возражения: «1) немецкое засилье, даже если их распределят по всей России у них останется достаточно связи, чтобы стать хозяевами. 2) Германия пошлет самых плохих неквалифицированных рабочих, ненужных ей; несмотря на это засилье будет. Все эти немцы в душе бывшие патриоты, 3) прокормить лишних 50 000 чел.»[790]. Комментарии наблюдателя: типичное для французов шовинистическое отношение к Германии.
Корреспондент Excelsior Лондр 19 апреля 1920 г. посетил редактора газеты «Известия» Ю. М. Стеклова в Кремле. «Восхищался Кремлем, видом с него и особенно старыми уголками Кремля. Жалеет, что старые характерные черты стушевываются временем и, в особенности, большевизмом, — сообщал наблюдатель. — Утонченный интеллигент, открыто заявляющий о своем не сочувствии коммунизму и Советской власти. Главный камень преткновения — отказ от личных вкусов, привычек в одежде, питании, всем образе жизни, милитаристская обязательность труда и жизнь в коммуне, желательна полная обособленность и независимость жизни. Интересуется более вопросами просвещения, воспитания, агитации и т. п.»
