Русский национализм и национальное воспитание - [124]
По внешности это был человек великой вдумчивости, царственного величия, беспредельной доброты, справедливости, твердости и решительности.
В детстве и юности Александр III искренно и глубоко любил своего брата, цесаревича Николая, а затем перенес свою любовь и великую дружбу на свою августейшую супругу – Марию Феодоровну. Александр III был примерный семьянин, что оказало огромное воспитательное влияние на самое русское общество.
Учился Александр III менее охотно, чем его брат-цесаревич, и многое он почерпнул из разговоров с братом. Говорят, его словами были следующие: «Я достаточно знаю для того, чтобы быть хорошим помощником и слугой моему брату».
Кто знает, – не лучше ли было и для него, и для России, что он учился не слишком много. Все, допускаемое для организма в излишке, является для него вредным и не остается безнаказанным. Мы, русские, боясь быть отсталыми и невеждами, всеми силами стараемся начинить наших детей возможно большим количеством знаний. При этом мы совершенно не рассуждаем о том, что, быть может, мы даем слишком много и тем самым забиваем в наших детях самобытность, способность разобраться и ориентироваться и сводим на жизненный шаблон. Во всяком случае я с глубоким убеждением это утверждаю по отношению к современным нашим женским гимназиям, особенно частным женским гимназиям.
Александр III получил полные основные знания всего того, что ему нужно. В этом полученном он вполне, своим умом, разобрался и выбрал из него то, что ему было наиболее симпатично. На счастье, ему наиболее симпатичными показались познания Родины, в прошлом и настоящем. И вот он обратил особенное внимание на ее изучение. А знать он мог многое, имея руководителем нашего знаменитого историка профессора Соловьева. Александр III с любовью изучал русскую историю, русскую литературу, русское искусство, русскую жизнь.
Это была душа открытая, чистая, правдивая, прямая, не терпевшая лжи, обмана, хитрости и виляний. При своей русской прямоте, честности и прирожденном реализме Александр, зная и любя русскую жизнь, снизошел к самому народу, стал его изучать, его душу, познавать его нужды, сживаться с его страданиями и болями и болеть душой о его нуждах. Он стал русским в силу своего прирожденного чувства и в силу познания всего русского. Что и говорить… Нужно много любви, доброты, терпения, участия, самопожертвования, чтобы, будучи царевичем, снизойти к грязному, немытому, оборванному и бедному мужику. Для этого нужно иметь слишком доброе, чуткое, внимательное и снисходительное сердце, – и Александр его имел. Вероятно, он в это уже время понял душой, что его величие и власть заключаются в тесном единении владыки со своим 120-миллионным народом. Он искал это единение и нашел его. На этом создалось его движение «Россия для русских», и из этого вытекало устранение фаворитизма и господства иностранцев в России.
Прежде чем вступить на престол, Александр III познал мужика, понимал его, любил его, сострадал им и страдал с ними. Это было искренно, естественно и непритворно.
Женившись, Александр повел по тому же пути и свою августейшую супругу. Мы нисколько не сомневаемся, что королевской дочери, выросшей среди другого народа, отличного от русского и по языку, и по вере, и по нравам и обычаям, и по культуре, и по гигиеническим условиям жизни, было нелегко привыкать ко всей этой обстановке. Но судьба наделила будущую русскую царицу добрым материнским сердцем, и она с легкой душой пошла рядом со своим супругом по пути добра, ласк и привета своему народу. Кто не видел императрицы Марии Феодоровны с ее ласковым, любящим выражением лица… Это поистине была Звезда Севера. Ее черные глаза, глубокий ласкающий взгляд, чарующая ласка могли покорить самого непокорного человека.
Александр III поселился с августейшей супругой в Аничковском дворце и зажил тихой, покойной жизнью, вдали от дворцового шума, увеселений и празднеств. Он первый весной покидал столицу для Гатчинского дворца и парка и осенью последний въезжал в столицу. Не диво, что при своей простоте, правдивости, откровенности и доступности его все любили и он всюду приобретал всеобщую популярность, – за исключением иностранцев и инородцев. Русские любили своего русского царя, инородцы боялись будущего русского царя.
Время было странное. Большой двор был переполнен инородцами. Там господствовали немцы, шведы, финляндцы, поляки и прочие и даже русская аристократия была только терпима. Высшие государственные должности были в большинстве в руках инородцев или русских, не умеющих говорить по-русски. Русская интеллигенция, уже во многом состоящая из инородцев, была либеральна, космополитична и антинациональна. Русская молодежь была нигилистична.
Понятно, что русский наследник престола возбуждал во всей этой братии недоумение и сомнение и невольно заставлял думать и говорить:
– Что-то будет, что-то будет…
А делалось при дворе русского наследника действительно что-то странное. Прежде всего там были русские люди. Наследник окружил себя русскими людьми… Странно… Там говорили все по-русски… Не слышно было ни немецкого, ни французского, ни английского языка… Еще более странно… Там тихо, скромно, по вечерам собиралась русская молодежь, играли на музыкальных инструментах русские пьесы… Сам наследник тоже нередко принимал участие игрой на корнет-пистоне… Там читались русские книги. Там занимались живописью, как супруга наследника, так и он сам, под руководством русского художника… Там в почете была и русская наука… Диковинно…
