Русский национализм и национальное воспитание - [12]

Сподвижники графа Толстого были классики глубоких убеждений, как А.И. Георгиевский, Н.А. Любимов и др.

Задумано и сделано. Машина была заведена и пущена в ход. Но машиниста перевели в другое место, а другой машинист, особенно его прислужники, понял его идею совсем иначе и артистически провел ее в жизнь в своем духе.

Для проведения в жизнь идей Толстого нужно было, чтобы и сами воспитатели в первую голову были примерными греческими и римскими гражданами в России и послужили образцом для юношества, а также чтобы и лица министерства на деле исповедовали эту мысль. Требовались умение, терпение, любовь к Родине, любовь к юношеству и безграничная преданность, как в воспитателях, так и в министерстве. Но ничего подобного не было ни в воспитателях, ни в министерстве. Вместо того там царил бесстыдный карьеризм, протекционизм и, быть может, сознательное противодействие национализму, а главное – беспардонное и безграничное указание кузькиной матери, «где раки зимуют» и макаркиных палестин.

Идею графа Толстого граф Делянов и его присные поняли с другой стороны.

Молодежь пытлива, молодежь увлекающаяся, молодежь беспокойна, бурна и стремительна. Чтобы ею управлять, нужно иметь терпение, выносливость, правдивость и любовь. А до того ли карьеристам… И вот они классические идеалы и истинный классицизм превратили в школьный или классный классицизм, то есть в систему, в силу которой совершенно подавлялась человеческая личность, человеческая душа, человеческая инициатива.

Вместо понимания возведено было в идеал зазубривание и вместо духа классических героев – форма классических языков. География, история Родины, русская литература были оттеснены на самый задний план, впереди же всего шли латинский и греческий языки.

Довольно будет сказать: гимназисты свободно переводили с латинского на греческий язык и с греческого на латинский и не умели грамотно писать по-русски. Чего же дальше…

Но главная цель была достигнута. Знание и любовь к работе были убиты. Очень-очень крепко была внедрена ненависть ко всему, что имело вид русской власти, русского направления, русской веры. На смену явились неверие, отрицание, ненависть и презрение ко всему существующему вокруг – реальный и активный нигилизм и отрицание.

Всякая умственная инициатива была подавлена в корне. Сознание собственного достоинства было в душе глубоко вытравлено. Умственная и душевная нивелировка была наисовершеннейшая, все приведены были к одному знаменателю. Людей не было. Были манекены. Получились бездушные, бессмысленные, тупые, подавленные и разбитые люди, годные на одно – беспрекословно подчиняться, подчиняться первому попавшемуся коноводу, но скорее, в силу духа отрицания, коноводу-анархисту. Это было панургово стадо, во главе которого стояли даже не козлы, а бараны и ослы. Школа убила Бога, убила национальность, убила государственность, убила общественность, убила семью, убила человека.

Нелегко далось это графу Делянову. Ирод, царь Иудейский, избил 30 тысяч младенцев мужского пола, а граф Делянов сделал это сторицею. Стон стоял в России от воплей родителей и просвещаемых и безбожно изгоняемых из школы детей. Поступало в школы 100 мальчиков, а оканчивало 10. Где же остальные девались?

На улице. В кадрах хулиганов. В объятиях революции…

Да где же им и быть… Не получивши образования, без всяких знаний, без диплома, без надежды получить где бы то ни было кусок хлеба, озлобленные, без веры, без национальности… куда им?.. Проклятия остались памятником этому министерству…

На эту-то почву, вспаханную и политую кровью и ненавистью ко всему в мире, пал призыв Александра III.

Диво ли, что он вызвал малую реакцию…

Но если даже мы оставим в стороне то подавляющее, то обезличивающее, то нивелирующее воздействие школьного классицизма, которое так энергично внедрялось Деляновым в средней школе, то и помимо этого пагубное влияние для государства заключалось в вытравлении в детях всего национального и в создании из них человека, космополита. Вот почему наши классические не национальные гимназии готовили не борцов, не людей мощных, а слизняков и слюнтяев, неграмотных, безымянных, воспитанных на мертвых языках и пригодных только для вымирания.

Помимо всех прочих недостатков нашего школьного классицизма, нужно указать и на то, что он не подходил к духу и времени нашего народа. Из нас, русских, хотели сделать греков и римлян. Это то же, что цыпленка заставить быть утенком и плавать по воде, а утенка превратить в цыпленка. Мы, русские, люди севера, холодной и однообразной природы, которая требует изучения, знания и великого труда. Такова и натура русского. «Приноровиться, приглядеться к делу, обнять его понемногу, упорным трудом – составляет истинный прием реализма, – говорит Д.И. Менделеев, – и это дело истинного гражданина русской земли. Недаром между русскими учеными больше всех успели выдвинуться реалисты». Классицизм же ведет к рационализму, порождает эгоизм и карьеризм, «который дали, дают и будут давать средние школы классического типа… Там, где основание народной истории идет прямо от латинян, классическое образование прекрасно отвечает целям государства, но у нас и в наше время, когда надо отвоевать от природы, а не от людей, главные условия роста народного и когда рационалистические попытки и красные слова потеряли во всем свете свой прежний вес, средневековая система образования – сущее зло… Англичане, у которых до сих пор классическое образование довольно распространено, при всех своих достоинствах, все-таки в целом обладают многими жестокими и несимпатичными сторонами… Это приписывают обыкновенно характеру народа, а по мне это плоды классического образования Англии» (Д.И. Менделеев).